Н. Северова - Стругацкие - проза (произведения 1960−1980-х годов)

Этот природный, естественный мир, дарующий Склярову счастье быть с любимой, дан в противовес миру работы Склярова: миру «…постоянной спешки, постоянных заумных разговоров, вечного недовольства и озабоченности, весь этот внечувственный мир, где презирают ясное, где радуются только непонятному, где люди забыли, что они мужчины и женщины, – <���…>» [12;354].

Именно при помощи «естественного» человека Роберта Склярова и его возлюбленной Тани мы получаем первые сведения о планете, ставшей главной героиней повести «Далекая Радуга»:

о плотности населения на планете Радуга (один человек на миллион квадратных километров) [12;364],

о прошлом планеты (страшной Волне, которая полностью выжгла жизнь на Радуге),

о ее местоположении относительно Солнечной системы:

«– Смотри, вон Солнце, – сказала Таня

<���….>

– Вот четыре яркие звезды – видишь? Это Коса Красавицы. Левее самой верхней сла-абенькая звездочка. Это наше Солнце» [12;363—364].

Именно при помощи сознания «естественного» человека Роберта Склярова авторы предлагают читателю увидеть картину расстановки научных сил на планете-лаборатории: «…свирепых, пугающих своей непримиримостью схватках в среде самих нуль-физиков,…» [12;367].

А финалом первой главы повести станет диалог «простодушного, естественного» человека Роберта Склярова и холодного аналитического ума – Камилла, личности загадочной, подвергающей все сомнению и все предвидящей.

Этот диалог – столкновение двух мироотношений: наслаждения радостями естественного бытия и мироотношения пессимистического.

С аналогичного контраста начинается и вторая глава повести «Далекая Радуга».

Но здесь уже другие герои выстраивают оппозицию.

Патриарх космических исследований – командир корабля-десантника «Тариэль-Второй» – Леонид Горбовский своим восторгом перед всем, что воплощает естественную жизнь, будь то пчелы, кошка или крапива, противостоит своему молодому недовольному всем и вся штурману Марку Валькенштейну.

Конфликтность, пронизывающая мир планеты Радуга, подчеркивается постоянно; еще год назад:

«Нулевик нулевику был друг, товарищ и брат, и никому в голову не приходило, что увлечение Форстера Волной расколет планету пополам! » [12;379]

Проще говоря, есть те, кто вызывает Волну, ставя нуль-эксперименты (Этьен Ламондуа) и те, кто изучает Волну (Маляев и его соратники).

Даже Совет планеты Радуга превращается в конфликтный орган.

Атмосфера дисгармонии, чрезмерного накала страстей подогревается и персонажами-аутсайдерами: директор Радуги Матвей Вязаницын просит Леонида Горбовского характеризовать Камилла, и, услышав определение, «обыкновенный гений», сетует на манию Камилла все время предсказывать.

«– И что же он предсказывает?

– Да так, пустяки, – сказал Матвей. – Конец света» [12;388].

Именно в этот момент и начинается сюжетное время «конца света» для планеты-лаборатории.

Авторы переносят нас в степь, на пост Роберта Склярова, где Камилл обращает внимание Роберта на процессы, сопровождающие Волну, идущую по планете (степь, кишащая зерноедкой, тысячи тысяч птиц, летящих с севера).

Пройдет совсем немного сюжетного времени и Скляров увидит саму Волну:

« Далеко-далеко над северным горизонтом за красноватой дымкой оседающей пыли сверкала в белесом небе ослепительная полоса, яркая, как солнце» [12;396].

Но это уже случится после смерти «обыкновенного гения» Камилла, предсказавшего конец света.

Обостренный конфликт человека «естественного» Роберта Склярова и его начальника (еще одного «холодного ума» – Маляева) заканчивается не в пользу Роберта, поскольку в нарушение всех биологических законов Камилл оказывается жив, а чудом спасшийся Роберт Скляров мгновенно превращается из полу-жертвы, полу-героя в лжеца, труса, предателя.

По тому же принципу контраста авторы выстраивают эпизоды, пронизанные различным пафосом.

Только что мы наблюдали за сценами, связанными с личной трагедией Роберта Склярова, и вдруг нас переносят в иную атмосферу, в спокойную, пронизанную легким юмором, цепь игровых событий, связанных с распределением ульмотронов между физиками-нулевиками.

В этой непринужденной, шутливой атмосфере, где несметное количество физиков пытается вне очереди получить необходимое для экспериментов оборудование, и завязывается обсуждение проблемы, которая нерасторжимо связана с темой конца света.