Михаил Голубков - Юрий Поляков - контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

В фокусе писателя-реалиста находится человек, погруженный в определенную историческую среду. Главную задачу литературы Ю. Поляков обозначает в романе «Любовь в эпоху перемен» таким образом: «Хорошая литература – тонкий сейсмограф социальных землетрясений» [Поляков; 187]. Изображение журналистской среды в романе показано в тесном сопряжении с историческими и политическими изменениями в стране. Действие романа разворачивается в двух временных планах: эпоха перестройки и современность. Приверженность фактами и политическая острота сопровождаются в романе авантюрными ситуациями и поворотами сюжета. В изображении творческой интеллигенции того времени автор ориентировался, в первую очередь, на собственный журналистский опыт, а в главном герое усматриваются личные волнения Ю. Полякова, отсылающие к биографии автора. Исторический период перестройки, а также предшествующие и последующие десятилетия показаны автором настолько детально, что позволяет создать об эпохе перестройки весьма чёткое представление.

Социальный и политический анализ и предельная детализация в описании жизни человека конкретной эпохи являются основными чертами историзма Ю. Полякова. Сам автор видит в злободневности своих произведений ориентацию не только на современного читателя, но и на последующие поколения: «Как учит опыт литературы, вещи, которые сначала воспринимались современниками как злободневные, впоследствии становились классическими» [15] http://dailytalking.ru/interview/polyakov-yuriy-mihaylovich/68/ .

Сюжет романа охватывает временной отрезок, равный одному дню из жизни главного героя, Гены Скорятина. Действие романа разворачивается в воспоминаниях героя, внутри которых наблюдаются временные скачки, переходы от более ранних событий к более поздним. Сюжет романа строится вокруг раздумий главного героя о своей жизни и попытке разобраться в цепи причин, приведших героя к трагическим последствиям. В то же время автор ставит задачу не только анализа психологии отдельной личности, но и воссоздаёт целостную картину исторической эпохи. Историческая и социальная действительность – не просто фон для развития сюжета романа. Ю. Полякову близок взгляд, что историческое прорастает в частное чрезвычайно глубоко, пронизывает все сферы жизни человека. К понимаю природы эпохи автор приближается через детальный анализ жизни человека того времени, его повседневности, быта.

Интерес к социальной конкретике, изображению жизни жителя столицы обнаруживается ещё в раннем творчестве Ю. Полякова, где в своих поэтических текстах автор создает предельно укрупненный и яркий образ Москвы. В творчестве Ю. Полякова, являющегося по преимуществу московским писателем, проявляются черты такого ярко литературного явления, как московский текст. Сатирическая традиция М. Булгакова в творчестве Ю. Полякова находит свое продолжение: как и классик XX в., Ю. Поляков воссоздает образ столицы и ее жителей как карнавальный и авантюрный мир, со своими нелепостями, курьезными случаями, не прибегая при этом к фантастическому вымыслу и мистификации. В гротескном изображении, как апогей шутовства предстает и общественно – политическая жизнь, и частные судьбы, любовная линия, большая история и советская Москва.

В романе «Любовь в эпоху перемен» принцип детализации реализуется на протяжении всего текста, причём деталь в романе многомерна, она служит для раскрытия внутреннего мира персонажей, обозначает важные общественные настроения, является выражением эпохи. В центре повествования в романе «Любовь в эпоху перемен» редакция еженедельника «Мир и мы». Описание предваряется экскурсом в прошлое, о котором вспоминает главный герой Гена Скорятин: «…Уполномоченный главлита, молодой смешливый парень, сидел в отдельном кабинете без таблички. На стене большая карта нерушимого СССР и вырезанный из журнала портрет старины Хэма в знаменитом шкиперском свитере. <���…> Цензор всегда работал, как бухгалтер, в нарукавниках – свежие оттиски пачкали одежду. Он откладывал новый роман Хейли или Стругацких, просматривая полосу, приветливо кивая каждый раз, когда видел, что его замечания учтены и текст исправлен» [Поляков; С. 18–19]. Атрибуты времени, такие, как «карта нерушимого СССР», «потрет старины Хэма», романы Стругацких и Хейли, создают образ цензора, пронизанного авторской иронией. Журналистика, находящаяся под властью цензора, и «власть», напоминавшая «тяжелого и подозрительного больного» [Поляков; С. 18], осмысляются главным героем двояко. На контрасте с очевидным критическим взглядом на прошлое в данном описании звучит фраза «Ах, какое было время!» [Поляков; 18]. Родное для главного героя время, период его стажёрской молодости, не может не оцениваться субъективно. Время юности, расцвета, надежд и ожиданий представляется герою несомненной ценностью, является частью личного опыта и составляет неотъемлемую часть «я».