Михаил Голубков - Юрий Поляков - контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

Гришковец мастерски закручивает сюжет романа, в основе которого – столкновения героя с подлинным, настоящим, но это не создаёт никакого событийного развития, кроме опять же реализованного желания качественно напиться. И первым таким событием становится смерть некогда очень важного человека, сестры московского друга, покровительствовавшей Мише в его первых московских шагах. Герой потерян, пытается как-то объяснить её нелепое самоубийство, мечется от следователя к другу, от друга к жене, пытается найти какие-то завязки… и не находит ничего. Так Гришковец ставит первую ловушку читательскому ожиданию. Читатель ждёт развития детективного сюжета, но он до середины романа так и не трогается с места, а затем как-то теряет остроту, забывается… Однако ближе к концу внезапно завязывается ещё один детективный сюжет, притом опасность от неких бандитских авторитетов грозит уже самому Мише – но и этот сюжет как-то просто заканчивается, так и не развернувшись. Отношения в семье могли бы стать опорой сюжета, вспыхивает даже немотивированная ревность со стороны жены, но и тут довольно скоро всё уляжется. А что делать с детьми и о чём с ними говорить по воскресным дням, Миша тоже не очень знает.

Сюжет этого романа пытался начаться несколько раз, – но так и не начался: не на чем. Не на спортзале же и не на бане его строить… Пустота…

В рассказе Гришковца «Лечебная сила сна» миражность современного бытия обретает анекдотический эффект: его герой, погружённый в цейтнотную жизнь офисного планктона, страдает хроническим недосыпанием. Он спит в московской пробке, хотя бы минуту, на совещании у начальства… Получив командировку в Париж, он составляет себе план ночной экскурсии по городу (другого времени нет), вызывает такси… и засыпает! Париж даёт ему самое важное, чего никак не давала алчная и суетливая Москва: сон! Радость и успех приходят к герою после счастливой парижской ночи, когда он сладко спал – и больше ничего… Сон как подлинность? В сущности, явление, действительно, очень важное, необходимое, но достаточное ли? Идеи, ради которой поехал герой в Париж, увы, нет. Как нет её и у подавляющего числа наших современников, которые отправляются кто в Москву, кто в разнообразные заграницы погостить, отдохнуть, поработать.

Романы онтологической пустоты – такой жанровый подзаголовок может быть дан романам о современности Юрия Полякова «Грибной царь» и Е. Гришковца «Асфальт». Есть ли из него перспектива выхода? Попытка его обрести может угадываться в художественной системе романа «Гипсовый трубач». В этом романе намечаются шаги в сторону подлинности, способной преодолеть онтологическую пустоту. Написанный уже в следующее десятилетие нашего века, он воспроизводит мироощущение человека, очнувшегося на руинах прежней цивилизации. Что сохранилось? Что вечно? Что дает силы жить дальше? И можно ли (нужно ли) строить заново? И что в этой ситуации может дать искусство и человек искусства – художник, творец? И насколько иллюзорны возможности искусства преображать жизнь?

Кротова Дарья Владимировна , кандидат филологических наук, доцент филологического факультета МГУ

Роман Ю.М. Полякова «Гипсовый трубач» (2013) – одно из самых ярких явлений современного литературного процесса. Роман написан блестящим стилистом, развитие сюжета «Гипсового трубача» захватывает и увлекает читателя с первых же строк, а каждую страницу текста пронизывает тонкий юмор, порой переходящий в очевидную иронию, а то и острую сатиру.

Роман отличается исключительной широтой проблематики. Здесь затронут целый спектр социальных, политических, нравственных проблем определенного этапа в жизни страны – поздней советской эпохи, времен перестройки и послеперестроечных лет. «Зададимся вопросом», – замечает автор в статье «Как я ваял «Гипсового трубача», – «надо ли писателю участвовать в политических битвах? Убежден: надо! Ибо затворяться в замке из слоновой кости в ту самую пору, когда какие-то негодяи затевают извести твою Родину, подло и недостойно». Ю.М. Поляков никогда не уходил от участия в «политических битвах» своего времени, и потому социально-политическая проблематика играет столь важную роль в его творчестве. Но, конечно, смысловой спектр романа «Гипсовый трубач» не исчерпывается только художественным осмыслением политических и социальных вопросов. Это роман, в котором отражена целая эпоха во всей совокупности ее мировоззренческих и политических, социальных и культурных, духовных и эстетических составляющих. «А мне вдруг захотелось написать об уходящей советской эпохе», – признается Ю.М. Поляков в статье «Как я ваял «Гипсового трубача», – «по совести, искренне, а значит, не злобно». Ткань романа тонко воссоздает колорит времени, здесь запечатлены и яркие отличительные черты эпохи, и мелкие, едва уловимые черточки, заметные лишь пристальному писательскому взгляду.