Array Антология - Гендер и язык

Дети усваивают не только соответствующее своему полу поведение, но также получают знания о наивно-лингвистических воззрениях нашего общества. В каком возрасте дети узнают, что, например, брань в нашей культуре считается «мужской» особенностью? Эдельски [Edelsky 1976] проверила это, отобрав двенадцать языковых переменных, традиционно приписываемых «женскому» или «мужскому» языкам и вставив их в высказывания, представила на рассмотрение экспертам: взрослым и детям. Экспертов попросили оценить каждое из высказываний как предположительно мужское, предположительно женское или предположительно нейтральное. Дети (в возрасте 7, 9 и 12 лет) продемонстрировали растущую способность к распознанию определенных языковых форм как признака говорящего определенного пола. В 7 лет дети дали конкретный ответ только по двум переменным: adorable (восхитительный ), по оценке информантов – женское слово, a Damn it! ( Проклятье!) – мужское. В 9 лет дети расширили список до восьми переменных: adorable, oh dear, ту goodness, won't you please (восхитительный, о дорогой, мое совершенство, не будете ли Вы любезны) относятся к женщине, a Damn it! (Проклятие!), damn (проклятый) + прилагательное, I’ll be damned (Будь я проклят!) относятся к мужчине (расчлененные вопросы получают нейтральную оценку). В 12 лет дети распределили каждую из двенадцати переменных соответственно полу говорящего: расчлененные вопросы, so, very, just добавляются к женскому списку, а команды – к мужскому.

Мы можем видеть, что дети постепенно познают взрослые каноны общения и усваивают наивно-лингвистические представления нашего общества (Неважно, что некоторые из этих представлений являются неверными, – см. дискуссию в разделе 6.2). Эдельски проводит более тщательный анализ своих данных, чтобы показать две четкие модели усвоения. Переменные первой группы – adorable, oh dear, ту goodness, so, just – (восхитительный, о дорогой, мое совершенство, так, только), расчлененные вопросы – показывают неуклонное повышение с возрастом количества людей, способных интерпретировать их как атрибут определенного пола. Переменные второй группы – I’ll be damned, damn + прилагательное, damnit, won't you please, very – (Будь проклят, проклятый + прилагательное, проклятье, не будете ли вы любезны, очень), рассматриваемые как мужские, показывают другую модель: отмечается рост «правильных» ответов с пиком к двенадцати годам и понижающийся к совершеннолетию. Представляется, что переменные второй группы характеризуют язык, который четко объясняется посредством пословиц или предупреждений. Выражения типа Little girls don't say that – Маленькие девочки так не говорят означает, что детей обучают некоторым языковым правилам, принятым для их пола. Что касается других особенностей детского языка, то если правило выучено, оно часто чрезмерно обобщается. Так, когда дети усваивают правило добавления окончания – ed к глаголам для образования формы прошедшего времени, они начинают образовывать формы типа goed, eated, singed (даже при том что ранее использовали правильные формы went, ate, sang — и конечно, впоследствии снова будут их использовать). Поэтому кажется, что дети чересчур обобщают правила половой специфики употребления языка и рассматривают такие различия как обязательные ( sex-exclusive ), а не предпочтительные (sex-preferential) для того или другого пола. В результате им приходится изменять свои правила и подстраиваться под языковые нормы взрослых.

Вероятно, взаимодействие взрослых с девочками и мальчиками может в значительной степени находится под влиянием контекста. В длительном изучении детей Бристоля Уэльс [Wells 1979] исследовал все диалоги, возникающие среди детей 3¼ лет, и классифицировал их в соответствии с инициатором разговора (взрослым или ребенком) и контекстом обсуждения (время приема пищи, телевизор, игра с другим ребенком и т. д.). 30 % диалогов было инициировано взрослыми (обычно матерью). Их анализ выявил существенные различия в контексте, в котором взрослые обращались к девочкам или мальчикам. В таблице 7.2 представлены количественные данные исследования.

Эта таблица показывает, что более половины высказываний, обращенных к девочкам, касались просьбы о помощи или какого-либо неигрового контекста (отношение 2:1 по сравнению с мальчиками). Реплики, обращенные к мальчикам, напротив, были непосредственно связаны с ситуацией игры. «Это предполагает, что взрослые больше делают акцент на полезной и домашней деятельности в общении с девочками, тогда как контекст бесед с мальчикам направлен на более свободное исследовательское обращение с физическим окружением [Wells 1979, 392].