Коллектив авторов - Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков - личность, творчество, поэтика

Характеризуя персонажей, автор в некоторых случаях подвергает отдельных героев уничижительной иронической оценке, причём какая-либо деталь внешности выдвигается на передний план, становится доминирующей. Так, например, персонаж Друг Народов получил в повести весьма нелестную оценку из-за своего подобострастия, услужливости, желания всегда угодить вышестоящему начальству. Лексическое наполнение описания его внешности очень выразительно, отметим оксюморон изнывая от подобострастия, окказионализм с манекенской тщательностью, намеренную лексическую несочетаемость слов в словосочетаниях нежно прикладывают пресс-папье, протокольно улыбаясь: А возле нашего могущественного начальника, изнывая от подобострастия, вился довольно-таки молодой человек, одетый с той манекенской тщательностью и дотошностью, которая лично у меня всегда вызывает смутное предубеждение. Похожие ребята на разных там встречах в верхах, протокольно улыбаясь, услужливо преподносят шефу «паркер» или нежно прикладывают пресс-папье к исторической подписи («Парижская любовь Кости Гуманкова», с. 13).

Для характеристики Друга Народов автор использует приём деперсонализации, оживотнивания персонажа, на передний план выдвигается чересчур испуганная улыбка Друга Народов, напоминающая заячью, в дальнейшем «заячьими» становятся и зубы: Но у заместителя руководителя спецтургруппы Сергея Альбертовича – а это был именно он – улыбка напоминала внезапный заячий испуг, что, видимо, резко сказалось на его карьере: какой-то референт в каком-то обществе дружбы с какими-то там странами, – представил его нам товарищ Буров. – Вот и гегемон у нас появился! – улыбнулся заячьими зубами Друг Народов («Парижская любовь Кости Гуманкова», с. 15).

Саркастически оценивает автор торговые набеги российских туристов, оказавшихся за рубежом, которые напоминают безумные гонки. В следующем примере портретная характеристика героини представлена в виде развёрнутой метафоры, в которой живое существо отождествляется с неживым объектом: Казалось, вот сейчас она, Пипа, вдруг превратится в чёрную дыру и всосёт в себя весь магазин вместе с товаром, продавцами и кассовыми компьютерами («Парижская любовь Кости Гуманкова», с. 34). Образ Пипы Суринамской сгущается на протяжении всей повести, обнажается едкость ироничных авторских формулировок, когда она «нежно поглядывала на стоявшую у её ног сумку, раздувшуюся, как свиноматка» («Парижская любовь Кости Гуманкова», с. 65).

Характеристики персонажей становятся объёмными, особенно конструктивными, когда автор подвергает их иронической оценке, используя художественные детали для подчёркивания человеческих недостатков и жадности, зависти, тщеславия, самовлюблённости. Помимо портретной художественной детали для характеристики персонажей автор использует деталь для создания выразительного образа. Так, описывая состояние потерянности нашего человека за рубежом от вида бесконечно огромного количества товара, недоступного ему в своей стране, Ю. Поляков иронизирует, используя приём гиперболического описания, даже гротеска: Торгонавт обессиленно сидел в кресле возле столика с толстыми каталогами. У него был вид человека, внезапно и непоправимо утратившего смысл жизни («Парижская любовь Кости Гуманкова», с. 36).

Авторская модальность, выражаемая посредством несоб-ственно-прямой речи, рассматривает одно и то же явление одновременно с разных точек зрения, благодаря чему оно приобретает большую глубину, в результате субъективации повествования художественная проза становится более личностной, яркой, оценочной. Авторское ироническое видение наиболее ярко прослеживается в портретных характеристиках героев и в авторских характеристиках, участвующих в создании образов персонажей. Художественная деталь, подчёркивая ту или иную черту героя, становится более выразительной, обогащаясь тропеическими средствами: ироническим сравнением, развёрнутой метафорой, зевгмой, приёмами антифразиса, самоиронии, эффекта обманутого ожидания, деперсонализации и др.

1. Большакова А.Ю. Феноменология литературного письма. О прозе Ю. Полякова. – М.: Маик Наука, 2005. – 317 с.

2. Бондаренко В.И. Счастье несчастного человека // Завтра. – 2005. – № 45. – С. 3–11.

3. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Наука, 1981. – 148 с.

4. Поляков Ю. Парижская любовь Кости Гуманкова. – М: Астрель, 2005. – 207 с.