Мария Голованивская: Научить писать нельзя, а что можно?

© Мария Константиновна Голованивская, 2017

ISBN 978-5-4485-9578-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы будем говорить сегодня о том, что такое хороший текст, отчасти о том, что такое школа «Хороший текст», о том, чему можно научиться, чему нельзя, а чему, может быть, и не нужно учиться.

С моей точки зрения, хороший текст — это текст, который переживается как собственный опыт. Вот прекрасные знаменитые слова «Над вымыслом слезами обольюсь» или, например, «Буду хохотать до слез» как раз и есть реакция на хороший текст: когда мы читаем хороший текст — мы его проживаем. Все, что мы прочли из того, что может считаться хорошей литературой, является нашим опытом. История Муму, которую мы читали в школе — она так сильно нас когда-то потрясла, что Муму до сих пор с нами, правда ведь? Вот это и есть хороший текст. Он не должен быть каким-то жалостливым, слезливым, сопливым, извините за выражение, но он должен в нас войти и стать частью нашего опыта.

Что может талантливый от природы человек и чего не может человек, страстно желающий написать хороший текст, но не наделенный талантом? Талантливый, гениальный писатель заставляет нас проживать то, что он придумал. Как у него это получается? Он проживает это сам.

Я глубоко убеждена в том, что сильный писатель проживает абсолютно все то, во что заставляет нас верить. Был ли Набоков Гумбертом Гумбертом? Да, был. По крайней мере, когда он писал «Лолиту» он был Гумбертом Гумбертом. И очень любопытно, что он посвятил роман «Лолита» своей жене, как бы оправдываясь.

Вот эта вот особенность талантливых писателей жить не одну жизнь, а очень много делает их людьми особенными, делает их отличными от простых смертных. Недаром лучшие писатели, лучшие композиторы, лучшие художники — бессмертны, как мы считаем. В этом их отличие от простых смертных: с помощью письма или другого творчества можно получить бессмертие.

Это бессмертие, как мне кажется, как раз с тем и связано, что писатели проживают множество жизней и дают такую возможность всем остальным. У нас одна жизнь, мы знаем, что живем одну жизнь, она в какой-то момент начинается, в какой-то момент заканчивается, но на самом деле мы живем множество жизней и часть из них мы проживаем внутри тех книг, которые являются хорошим текстом.

Для того чтобы написать хороший текст нужно быть особенным человеком. Это банальность — вы можете сказать — вы открываете нам глаза, а мы и так это знаем, а как этим особенным человеком стать, если ты им являешься на очень маленький процент?

Большинство из тех, кто пишет, хотят стать великими, бессмертными, знаменитыми и так далее. Наверное, самое важное — это понять, как вы пишете. Есть несколько способов писать, и это можно осознавать. Собственно научить писать нельзя, но можно научить понимать, как ты пишешь, что ты пишешь, и скажу в сторону сразу — не бывает хорошего писателя, который не был бы хорошим читателем, но вернусь на одну мысль назад — можно научиться понимать, как ты пишешь.

Есть такой тип написания, когда автор проваливается в свой замысел. В нем этот замысел рождается как инфекция и автор заболевает им, становится одержимым. Он проваливается в другую реальность и проживает ее целиком. Поэтому, кстати, мы считаем многих великих писателей людьми не от мира сего, да они, в общем-то, и являются людьми не от мира сего. Они не в нашем мире находятся в тот момент, когда ими владеет замысел. Они находятся в той жизни, которая разворачивается у них в голове. Если вас несет вдохновение, если вы понимаете, что вы одарены, и замыслы рождаются в вашей голове и владеют вами до такой степени, что реальная жизнь на то время, когда вы пишете, для вас меркнет — вам нужно просто знать, как с собой в это время обращаться.

Я часто говорю это на лекции в «Хорошем тексте», ученики очень любят эту фразу, что любое вдохновение может быть прервано хорошим обедом, сытной порцией второго. Вам достаточно переесть или выпить лишнее, поспать лишних четыре часа, и вы открываете глаза совершенно другим человеком — все ушло: герои больше в вашей голове не разговаривают, что там дальше не понятно…

Пишущий человек и счастлив и несчастлив одновременно, когда в нем роится эта жизнь, роится хаотично, когда ему приходит в голову начало, потом финал, иногда вдруг приходит финал, и он его записывает на бумажке и дальше все, что он выстраивает — он выстраивает из конца в начало. И в этот момент он действительно может надеть два разных носка или кофту швами наружу — реальность для него пропадает.