Нора Букс - Владимир Набоков. Русские романы

У Набокова в главе V: «…и опять через двести лет самолюбивый неудачник отведет душу на мечтающих о довольстве простаках». Построенная на каламбуре тема «задача – задание – задачник – дачник – неудачник» развивается в «Даре» на протяжении всего повествования. Только один пример: когда Ракеев приезжает арестовывать Чернышевского, они «беседовали – все ради приличия – о преимуществах Павловска перед другими дачными местностями».

Надо отметить, что стихотворение В. Ходасевича «Дачное» является одним из текстов-адресатов, на который делается аллюзия в романе Набокова в сцене купальщиков в лесу: «…он с отвращением видел измятые, выкрученные, искривленные норд-остом жизни голые и полураздетые […] тела купальщиков».

У Ходасевича:

Та же сцена отсылает к стихотворению Н. Заболоцкого «Купальщики»:

Эротический примитивизм изображения придает картине гротескный смысл, который переносится в набоковский текст и там обретает философский масштаб и глубину благодаря еще одной аллюзии данной сцены, на этот раз на живопись, на центральную часть триптиха И. Босха «Сад наслаждений». Скрытую цитатность полотна в романе показывают набор деталей, образы, композиция и, наконец, само название картины:

«…розовое, как свинья, пузо, мокрые, бледные от воды, хриплоголосые подростки, глобусы грудей и тяжелые гузна, рыхлые, в голубых подтеках, ляжки, гусиная кожа, прыщавые лопатки кривоногих дев, крепкие шеи и ягодицы мускулистых хулиганов, безнадежная, безбожная тупость довольных лиц, возня, гогот, плеск […] И над всем этим господствовал незабываемый запах […] вяленых, копченых, грошевых душ. Но самое озеро, с ярко-зелеными купами деревьев на той стороне и солнечной рябью посредине, держалось с достоинством».

В «Даре» имеется несколько аллюзий на работы Анри Руссо, художника, оказавшего заметное влияние на русский авангард. В частности, упомяну его картину «Футболисты» (Joueurs de football ), которую можно припомнить в связи с уже упомянутым описанием картины «Футболист» художника Романова в «Даре». Картина Руссо пародийно противопоставляет страстной игре романовского футболиста – безмятежную игру в мяч. Замечу на полях, что Н. Заболоцкий в итоговом своде «Столбцов» 1957 года, помещенном им в кожаный переплет, купленный в Венеции и оттого называемый специалистами «Венецианская книжка», присоединил к своему стихотворению «Футбол» репродукцию картины Анри Руссо «Футболисты» (Joueurs de football ).

Пародийной аллюзией на картину Руссо «Повозка дядюшки Жюнье» (La carriole du Père Junier ) является рассказ Васильева из главы I «Дара» о воскресной загородной прогулке берлинского купца со своим приятелем-слесарем: «на большой, крепкой, кровью почти не пахнувшей телеге, взятой напрокат у соседа-мясника: в плюшевых креслах, на нее поставленных, сидели две толстых горничных и двое малых детей купца […] купец с приятелем дули пиво и гнали лошадей, погода стояла чудная, так что на радостях они нарочно наехали на ловко затравленного велосипедиста, сильно избили его в канаве, искромсали его папку (он был художник) и покатили дальше очень веселые…»

Статично изображенная телега, на которой сидит семья соседа-бакалейщика у Руссо, приходит в движение в набоковском тексте. «Перевод» полотна в литературу, еще один пример набоковского экфрасиса, придает ему пародийный характер, что, пожалуй, более правдоподобно отражает взаимоотношения искусства и торговли: художник, сидящий на картине Руссо рядом с купцом в телеге, оказывается в романе этим же купцом избитым. Пародийным цитированием полотна Руссо «Ребенок с куклой» (L’enfant à la poupée) является одна из картин художника Романова «портрет графини д’Икс: абсолютно голая графиня, с отпечатками корсета на животе, стояла, держа на руках себя же самое, уменьшенную втрое…» Ребенок на полотне Руссо, с мужскими чертами лица, в детском платье, держит в руках фигурку самого себя, взрослого и голого. Графиня д’Икс у Романова воспринимается как возмужавший персонаж Руссо.