Коллектив авторов - Испытание реализмом [Материалы научно-теоретической конференции «Творчество Юрия Полякова - традиция и новаторство» (к 60-летию писателя)]

…Стойкий читательский интерес к повести, которую можно читать и цитировать с любого места («Не пугайте человека родиной!»; «Ему плохо?» – «Ему хорошо!» и т. д.), шел вразрез с приговором либеральной критики: «Это скучно. Где разоблачения советского прошлого?» – этот интерес расплывался в радостных улыбках лица против сдвинутых бровей и твердо сжатых губ оных умников.

Позднее, когда повесть будет переиздана в двухтомнике «Избранного» (1994), критик В. Куницын назовет «Парижскую любовь Кости Гуманкова» вершиной автора по выработке своего стиля. «Уж не знаю, какой у автора юмор – галльский, раешный, лукавый, но читал я эту повесть о нашей дурацкой жизни, ни разу не оторвавшись и смеясь порой до слез. Аналогов ей в современной прозе, работающей в похожем жанре, по-моему, нет», – напишет он в послесловии к двухтомнику. И разберет по филологическим косточкам стиль сорокалетнего автора: как пишет, о чем пишет и почему не оторваться от его книг…

А ведь этой повестью Поляков дал нам, пишущим, прикурить! Увы – это понимаешь только сейчас, ибо тогда повесть утонула или ее сознательно притопили в мутном потоке разоблачительно-ернической прессы. Каких только «сатир» и «разоблачений» не написали в то время молодые и старые авторы! А как неугасимо коптил на вахте «Огонек» Виталия Коротича, прошедшего, как потом выяснилось, в США детальную подготовку по созданию управляемого информационного хаоса, как дымил, объясняя, что истинный свет идет с Запада!

«Парижская любовь…» экранизирована несколько лет назад и смотрится как старая добрая комедия, как классика жанра, как «Служебный роман» или «Ирония судьбы». И повесть читается сейчас с любого места – а это ли не знак качества!

Задаю личный вопрос, имеющий отношение к нашему литературному поколению: почему четверть века назад я не встретился с книгами Полякова?

Или Москва и Ленинград перестали к тому времени быть сообщающимися культурными сосудами? Или не в тех компаниях вращался?

Ни в студии молодой прозы при Союзе писателей, которую вел крепкий прозаик Евгений Кутузов, ни в семинаре фантастики Бориса Стругацкого имя Полякова не упоминали – словно его и не было. Оба литературных лагеря по совершенно непонятной причине игнорировали мощное дарование. Почему? Или сами не знали о его существовании? В этом тоже хотелось бы разобраться… А много полезного могли бы почерпнуть начинающие петербургские прозаики у московского коллеги! Как важны были в те уродливые годы, когда все трещало по швам и бородатые хрипуны в открытую смеялись над Павликом Морозовым и Александром Матросовым, как были важны в те времена форма, стиль и авторская позиция, столь четко выраженные у Полякова…

Уверен: прочитай мы в те годы стартовые повести Юрия Полякова – выстроились бы за ним в кильватер! И кто знает, как сложилась бы судьба этой литературной армады…

6. Что мы знаем о вхождении Полякова в литературу? Как мальчик из рабочей семьи, потомок рязанских крестьян, стал большим русским писателем с отчетливым национальным самосознанием? Это сейчас он писатель номер один в России, тиражи его книг зашкалили за шесть миллионов, пьесы идут с аншлагами по всей стране, экранизировано почти все написанное им, да и сам он частый гость в острых телевизионных передачах; одних интервью у него берут по два десятка в год… Это он, Юрий Поляков, расширил русский литературный язык, обогатив его неологизмами, показал пишущим и читающим, сколь действительно могуч наш родной русский. Его высочайшей художественной пробы публицистика дала нравственную оценку всему, что происходило в России начиная с конца 80-х, и продолжает давать по сей день…

С чем сравнить нынешнего успешного литератора Полякова, главного редактора «Литературной газеты», известного общественного деятеля и просто отличного, душевного парня? С симфоническим оркестром, который способен сыграть любую мелодию? С государством в государстве, живущим по неизменяемым нравственным законам, в котором черное по-прежнему называется черным, а белое – белым? С государством, в котором нет кривых зеркал политической конъюнктуры и двойных стандартов? Да. Сейчас он – величина, утес, член Президентского совета по культуре, блестящий прозаик, тонкий драматург, бесспорный лидер русского мира, к мнению которого не просто прислушиваются, а сверяют по нему свою собственную позицию – и друзья, и враги.

Но начинал Юрий Михайлович свой творческий путь совсем не безоблачно, хотя и вошел в литературу, по его собственному замечанию, легко; а по оценкам коллег – просто влетел! Его даже называли писателем вертикального взлета. Но оставим биографические моменты до лучших времен, скажем только, что Юрий Поляков достаточно полно отразил свое вхождение в литературу в эссе «Как я был сокрушителем основ», «Как я был поэтом», «Драмы прозаика», «Как я ваял “Гипсового трубача”» и т.д.