Александра Баркова - Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Каждый писатель пишет для своего читателя, пишет с учетом его интеллектуального и культурного уровня. Для кого писал Карамзин? Для того, кто знает, кто такие Фемистокл со Сципионом. И то, что его бросились читать светские дамы, Пушкин сообщает со словом «даже»: экое диво-дивное, ничего, кроме Снежаны Клубникиной (по-французски), в руки не брала, а тут вдруг – Карамзин!

Для кого пишет Бушков? Или для того, кто в очень средней школе с двойки на тройку перебивался, или для того (кто мне и показывал цитаты), кто озверевает на работе и хочет в метро что-нибудь легкое почитать. Это популярное масштабное изложение истории – то, что нужно народу. Не узкому интеллектуальному кругу, а тем, кто в мое прекрасное советское детство по вечерам в беседках детских садиков сидел и пиво там пил. Поэтому Бушков – это отражение уже упомянутого мною явления современной культуры: младоинтеллигенции. Не нравится вам младоинтеллигенция? вы ее называете толпой хамов, нахватавшихся поверхностных знаний? Вот перед вами Николай свет-Михайлович, причем не как фактография истории, а как методология просвещения.

И вот в этом его самая главная актуальность. Если мы будем действовать по его принципам, то младоинтеллигенция имеет шанс превратиться в просто интеллигенцию.

Вот на этом мы с вами закончим. До встречи на второй части курса.

Баркова А.Л. Подросток. Исполин. Регресс. М., 2019.

Скользко.

Усталый, слабый.

«Кабинеты моих друзей»:

И, конечно, мне тогда станет легче жить.

Т. е. воздух.

Красноречие.

Т. е. пользы.