Алексей Коровашко - Олег Куваев [повесть о нерегламентированном человеке] [litres]

Однажды Куваев написал Этлису: «Если бы некий там джинн предложил мне на выбор: написать хотя бы одну действительно хорошую книгу и плохо кончить в 45 или не написать ничего путного, но прожить до 80, я бы без секундного колебания выбрал первое».

Примерно так и получилось.

Времена меняются.

Это, однако, не значит, что Куваев стал менее актуален. Предлагавший свою альтернативу безбедно-бесцельной городской жизни, он стал даже современнее, чем в 1960–1970-х. «Весенняя охота на гусей», «Территория», «Правила бегства»… – самая настоящая антиофисная проза, написанная в годы, когда вместо «офис» ещё говорили «контора». Куваев уже тогда боролся с «обществом потребления».

Написал Куваев сравнительно немного. Зато, как заметил по другому поводу Андрей Битов (кстати, выпускник геологоразведочного факультета Ленинградского горного, в юности тоже бредивший Пржевальским и даже получивший значок «Альпинист СССР»), – «лишнего не написал».

Фамилия Куваева – своего рода пароль, помогающий опознать своего.

О чём Куваев? О розовой чайке, бичах, чукотском золоте, полярной экзотике… А ещё о чём?

О том же, о чём все остальные хорошие книги. Литературная территория Куваева куда обширнее его Территории. Куваевские тексты – именно «проза»: веское, суровое, серьёзное слово. Прочная горная порода, на которую можно опираться и на которой можно строить. Хлеб и мясо – не какие-нибудь легкомысленные конфеты или соусы.

С ухода Куваева из жизни прошло больше сорока лет. Его именем названы перевалы, улицы, библиотеки. В 2008 году писателю присвоили звание почётного гражданина Магаданской области (в один день с Юрием Билибиным). Имя Куваева получила одна из чукотских вершин, на которой ещё в 1999 году экспедиция мастера спорта СССР по туризму Рудольфа Седова установила памятную доску. В 2005 году постановлением правительства РФ за подписью Михаила Фрадкова этой до того безымянной горной вершине высотой 1101 метр в центральной части Шелагского хребта Чукотского нагорья официально присвоено наименование «Гора Куваева». Расположена она в 70 километрах к востоку от Певека. «Вятская фамилия ещё будет на карте Союза», – шептал, как мы помним, «болотный бог» герою Куваева.

Племянник писателя Дмитрий Куваев (р. 1961), сын Галины Куваевой и Георгия Бартишвили – «младенец Димка» из рассказа «Устремляясь в гибельные выси» – тоже окончил МГРИ. В своём доме в Королёве, неподалёку от бывшего жилья дяди, он воссоздал интерьер куваевской комнаты: звериные шкуры, рога тэка, картины Ивана Гриценко, компас, пробковый шлем, портрет Хэма в свитере, трубочный табак… Книги: тот самый Ливингстон 1947 года издания, «Моби Дик», «Прощай, оружие!», Рокуэлл Кент, Джозеф Конрад, Томас Вулф, Ивлин Во, Водопьянов, Моуэт, Дарвин, Эйнштейн, Бор, Винер… Во дворе выложена карта СССР, где каждый хребет обозначают привезённые из соответствующего района камни. Рядом лежит базальт, который Олег в Терсколе использовал в качестве рабочего стола, писал на нём «Территорию».

В 2012–2013 годах наследники писателя выпустили в Москве (издательство «Престиж Бук») трёхтомное собрание его сочинений, включая удивительные в своей искренности и откровенности письма. Их можно рассматривать и как «дневник писателя», и как публицистику, дополняющую прозу. Порой читаешь чьи-нибудь дневники и думаешь: какой у человека ад в душе… С Куваевым – напротив: читаешь и видишь, какой это был ясный, честный, правильный в хорошем смысле слова человек. Серьёзно относившийся к себе, другим, работе…

Названное издание уже стало раритетом, букинисты продают его втридорога. Но вот парадокс: по недостатку средств многое – записные книжки, часть писем – не вошло в собрание. Выходит, рынок в этой сфере сам по себе ничего не регулирует? Почему-то рынку сегодня эти книги не очень нужны. Но людям – нужны, в этом сомнений нет. Как нужны красота, вера, добро.

Необходимо готовить новое – первое полное собрание сочинений Куваева, свободное от ошибок и пробелов предыдущих изданий.

…Наша моторная лодка идёт вдоль охотоморского берега. Из распадков, где видны (это в июле) пятна слежавшегося не то снега, не то льда, ползут клочья тумана. Устье реки, строеньице на берегу, заросли кедрового стланика. В реку по кипящему перекату ползёт на нерест горбуша, которую ловят бродящие вокруг бурые медведи. Кричат чайки, из воды высовываются блестящие нерпичьи головы, берег покрывает слой гниющих водорослей, и где-то ползают по морскому дну бронированные колючие крабы.