Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка. С. 502–503.
См. об этом: Kozlik F. C. L’influence de l’anthroposophie sur l’ uvre d’Andrei Bielyi. V. 2. P. 555–561, 569–570, 580–581. Здесь, в частности, отмечено, что память, по Штейнеру, связана с инициацией: с периодом между смертью и новым рождением (Р. 558), что память открывает путь к бессмертию (Р. 559), что человеку доступно воспоминание о том, что было до его рождения (Р. 569–570, 580–581). В «Воспоминаниях о Штейнере» Андрей Белый писал: «Миг первой встречи с Рудольфом Штейнером поднял в душе моей уже тему воспоминаний, встречаясь с мигом воспоминаний» ( Белый Андрей. Воспоминания о Штейнере. Paris, 1982. С. 6). Там же говорится о влиянии на замысел «Котика Летаева» лекций Штейнера, посвященных, в частности, «одновременному ВЫМИРАНИЮ из одной перспективы и ВРОЖДЕНИЮ в другую» (Там же. С. 116–117).
Белый Андрей. «Единство моих многоразличий…»: Неотправленное письмо Сергею Соловьеву / Публ. А. В. Лаврова // Москва и «Москва» Андрея Белого. М., 1999. С. 421.
Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка. С. 396 (письмо от 29 сентября 1926 г.).
Андрей Белый и антропософия / Публ. Дж. Мальмстада // Минувшее: Исторический альманах. № 6. М., 1992. С. 365. См. также с. 363, 364.
Белый Андрей. На рубеже двух столетий. С. 178.
Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 15. С. 152.
Аксаков С. Т. Собр. соч.: В 3 т. М., 1986. Т. 1. С. 235–236.
Белый Андрей. На рубеже двух столетий. С. 195.
Иванов В. Стихотворения. Поэмы. Трагедия. СПб., 1995. Кн. 2. С. 7.
Белый Андрей . На рубеже двух столетий. С. 178.
Там же.
Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1966. Т. 6. С. 9.
Флоренский П. А. Детям моим. С. 678. Любопытно свидетельство Д. Е. Максимова, который впервые прочел «Котика Летаева» в возрасте пятнадцати лет. Воспитанный в семье «народников», где, естественно, с недоверием относились к символистам, он был совершенно не подготовлен к чтению Белого. Тем не менее книга не только понравилась ему, но даже повлияла на его последующие литературные привязанности. Для нас интересно объяснение, которое дает этому Д. Е. Максимов: «Может быть, думается сейчас – ощущение этой поэтической связи, разрушившее часть моих юношеских предубеждений против Белого, стало возможным потому, что я, подросток с еще живой в душе памятью о незапамятном, довременном детстве, не успел подавить тех младенческих переживаний, которые соединяли меня с героем Белого, – они были достовернее для меня, чем для моих близких, взрослых» ( Максимов Д. Е . Русские поэты начала века. Л., 1986. С. 352). Юношескому сознанию, в котором еще не окончательно стерся собственный младенческий опыт, «Котик Летаев» оказывается ближе, чем сознанию взрослых, считавших книгу выдуманной и неясной.
Ср. трактовку «Котика Летаева» как книги, в которой дано феноменологическое описание поиска собственной субъективности: Molnar M. Body of Words: A Reading of Belyi’s «Kotik Letaev». Birmingham, 1987. P. 1–53. Здесь подчеркнуто, что этот текст следует толковать не в рамках картезианской дихотомии «сознание/объект», а в рамках дихотомии «субъект/мир».
Белый Андрей. Начало века. С. 521.
Сопоставление поэтики «Приглашения на казнь» с поэтикой «Котика Летаева» см.: Johnson D. B. Belyj and Nabokov: A Comparative Overview. P. 384–386.
На сей раз не внутренний мир уподобляется дому, но дом, родительская квартира отождествляется с «Я» ребенка.
Андрей Белый и антропософия. С. 364.
Там же. С. 368.
Штейнер Р. Философия свободы. Ереван, 1993. С. 104.
О концепции «Другого» у Андрея Белого и Вячеслава Иванова см.: Ханзен-Лёве А. Русский символизм: Система поэтических мотивов. Ранний символизм. С. 111.
Брюсов В. Дневники. М., 1927. С. 121.
Зелинский К. Профессорская Москва и ее критика // Зелинский К. Критические письма. М., 1934. Кн. 2. С. 189.
Вольпе Ц. О мемуарах Андрея Белого // Андрей Белый. Между двух революций. Л., 1934. С. XXIV.
Тимофеев Л . Последняя книга А. Белого // Художественная литература. 1934. № 1. С. 13.
Белый Андрей. Между двух революций. М., 1990. С. 9.
Читать дальше