Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

(55, т. 3, с. 237–238)

С. 261 После обеда мне еще предстоит идти на собрание… – …в доме Мурузи на Литейном. Речь идет о поэтическом вечере в клубе ПО ВС поэтов 21 октября 1920 г. Этот день пришелся не на пятницу, как пишет далее О., а на четверг.

С. 261 …говорит мой двоюродный брат… – По-видимому, речь идет о первом муже О. Сергее Алексеевиче Попове.

С. 261 “Не такое нонче время, мой товарищ дорогой”… — Неточная цитата из “Двенадцати” Блока (у Блока: “Потяжеле будет бремя / Нам, товарищ дорогой!”) (55, т. 3, с. 354).

С. 261 …молодая поэтесса по прозванию Москвичка… – Надежда Павлович, которая в мемуарах, в свою очередь, оставила неприязненный портрет О.: “Кокетничала с Гумилевым Одоевцева, рыжая, с большим бантом, похожая на кошку” (297, с. 474). Фрагмент НБН о поэтическом вечере в клубе поэтов явно был написан О. уже после прочтения этих мемуаров.

С. 261 Как у вас в Петербурге чопорно и негостеприимно! – Сравните в мемуарах Павлович: “Я привыкла к шумным московским литературным собраниям, к их простой товарищеской атмосфере. <���…> А здесь – в Петроградском клубе поэтов – как все было холодно, чопорно и чинно!” (там же).

С. 261 Она похожа на толстую, круглую зайчиху из некрасовского “Дедушка Мазай и зайцы”. — Подразумеваются следующие строки из стихотворения Николая Алексеевича Некрасова (1821–1878): “Глядь, у куста копошится зайчиха – / Еле жива, а толста как купчиха!” (255, с. 108).

С. 261 Не возвращаться же обратно на Офицерскую … – где Павлович тогда жила. Сравните в ее мемуарах: “В августе я нашла маленькую комнату на Офицерской, главное достоинство которой была близость к дому Блока” (297, с. 474).

С. 262 Но то, что она вообразила, что и Блок разделяет ее чувство, казалось не только удивительным, но и диким. – Сравните в письме Павлович к В. Перельману от 1 декабря 1920 г.: “Мы стали близки, но только духовно, мы не поцеловались ни разу, а близость такая, что звук, определяющий ритм стиха, звук нечеловеческий, мы слышим один. Мне для себя ничего не надо” (56, с. 515).

С. 262 У яблони есть цветы… – И мне больно. – Павлович в мемуарах о Блоке приводит правильный текст этого четверостишия:

С. 263 Цветы яблони засохли… – И сладостна боль ее. – И это четверостишия Павлович цитирует в мемуарах:

С. 263– Александра Андреевна в восторге от нашей дружбы с Александром Александровичем. – Сравните, например, в письмах А. Кублицкой-Пиоттух к М. Бекетовой от 3 сентября 1920 г. и от 18 сентября 1920 г.: “Про Союз поэтов: он еще только налаживается. Энергичный секретарь – молодая поэтесса Павлович трудится над этим много. Это удивительная девушка. <���…> Ее сила вся в мистической ее сущности, которая из ряда вон” (56, с. 509, 510).

С. 263 А вот Любовь Димитриевна – напротив. Почему-то терпеть меня не может. – Позволим себе предположить, что О. или выдумала эту реплику Павлович, или карикатурно утрировала ее с помощью “почему-то” – вряд ли Павлович не понимала, что у жены поэта имелись все основания прохладно относиться к влюбленной в ее мужа молодой женщине. Сама Павлович в воспоминаниях о Блоке так пишет о Л.Д. Блок: “При моем <���…> знакомстве с Любовью Дмитриевной я никогда не могла предугадать, что она сделает, как будет реагировать на то или другое. В ней была очень нужная Блоку бездумная непосредственность” (297, с. 458).

С. 263 Моя судьба совсем по мне. Другой… – Перекликаются, как сосны на скале. – Может быть, О. и держала эти строки Павлович в памяти с октября 1921 г., однако нельзя не отметить, что стихотворение, из которого они взяты, полностью приводится в воспоминаниях Павлович о Блоке. Приведем полный и правильный текст стихотворения:

С. 265 …повествуя о московских литературных событиях, о Шершеневиче, Пастернаке, Маяковском. – Павлович могла рассказывать Блоку, например, о знаменитом вечере “О современной поэзии”, состоявшемся в московском Политехническом музее 20 сентября 1920 г. В нем, наряду с другими стихотворцами, приняли участие Вадим Габриэлевич Шершеневич (1893–1942), Борис Леонидович Пастернак (1890–1960) и Маяковский (211, с. 623).