Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 71 Такой экстаз, такой пароксизм радости я видела только раз в моей жизни… – …как я когда-то, неистовствует. – Речь идет о фильме Чарльза Спенсера (Чарли) Чаплина (Charles Spencer “Charlie” Chaplin; (1889–1977) “Золотая лихорадка” (“The Gold Rush”, 1925), в одном из эпизодов которого главный герой неистовствует в одиночестве от радости после того, как нравящаяся ему девушка согласилась с ним поужинать (см. вкладку к нашему путеводителю).

С. 72 Колдовской ребенок, / Словом останавливавший дождь… – Из третьей строфы программного стихотворения Гумилева “Память” (1920):

(122, т. 2, с. 35)

С. 73 Но как часто бывает, слишком страстное увлечение принесло поклонницам Ахматовой не только добро, но и зло. – В газетной публикации отрывков из НБН этому пассажу предшествовал такой обширный фрагмент:

“Ахматова писала:

Нет, имя Анна не казалось мне сладчайшим для губ и слуха. Оно даже вовсе мне не нравилось.

Но в сочетании имени Анна с фамилией Ахматова действительно присутствовала магия, покорившая и меня сразу с того дня, когда я впервые прочла и тут же выучила наизусть «Четки» [55] Вторая книга стихов Ахматовой, вышедшая в 1914 г. .

В том, что Анна Ахматова очаровала и покорила меня, не было ничего оригинального. Кто в те дни не был влюблен в нее. В нее влюблялись решительно все «без различия пола и возраста». Но женщины и молодые девушки составляли все же две трети всех ее поклонников.

Анна Ахматова как будто заговорила за них всех. Она выражала именно то, что они все чувствовали, так просто, так естественно, так по-женски о женском.

Говорила она, как до нее ни одна женщина-поэт не смела и не умела говорить. Разве кому-нибудь из прежних поэтов-женщин могло прийти в голову сознаться в том, что

Или в том,

Так просто и так точно. Будто не стихи это вовсе.

Прежде женщины-поэты старались в стихах настраивать свою лиру на высокий лад. Они помнили, что поэзия должна быть величава, они старались скрывать свои женские переживания, считая их недостойными стать темой для нее.

Зинаида Гиппиус пошла даже еще дальше по этому пути. Она в стихах начисто отреклась от своего пола и всегда говорила в мужском роде.

Идеалом поэтов-женщин было заставить читателей своих стихов забыть, что их писала женщина. Они стыдились своих женских чувств, считая их «бабьими».

И вдруг неожиданно прозвучал прекрасный, печальный женский голос:

Вся гамма специфически женских чувств. Понятных и близких решительно всем женщинам. Страх за ушедшего на войну мужа, горе и беспомощная любовь к своему ребенку. Без идеализации всех этих бабьих чувств. Просто, сдержанно, предельно точно и неотразимо.

Впечатление от стихов Ахматовой было ошеломляющее. С ним можно было разве сравнить впечатление и переворот, который в свое время произвело в женском сознании появление первых суфражисток [59] Движение суфражисток (фр. suffragettes, от фр. suffrage – избирательное право), то есть женщин, боровшихся за свои избирательные права, получило широкое распространение в США и Великобритании в конце XIX – начале ХХ вв. .

Это было тоже своего рода раскрепощение женщин. Ахматова вдруг ясно показала, что не только не надо стыдиться и скрывать свои общеженские, «бабьи» переживания, что, напротив, они-то и являются богатством стихов женщины-поэта.

Да, в Анну Ахматову в те дореволюционные годы были влюблены все женщины – поэты и не поэты.