Олег Копытов - Модус на пространстве текста. Монография

Вообще каждая сфера речи разбита на множество сегментов и кластеров, их картина постоянно меняется, дополняется и, наоборот, какие-то кластеры и большие сегменты с течением определенного времени становятся неактуальными, устаревшими, уходят из речевого оборота. Более всего сегментов и кластеров, конечно, в базовом речевом слое, бытовом. Там не только повседневная семейная речь, общение между хорошо знакомыми, но и такие сегменты, как речь субкультур, в которых в свою очередь свои кластеры, например, смеем утверждать, что речь молодежи, называющей себя «эмо», скажем, в Хабаровске, и речь, называющих себя так же, но живущих в Москве, имеет свои различия, включая самые существенные – лексические.

У нас есть и существенное добавление схеме сфер русской речи, как она изображена в статье Т. В. Шмелевой. Вслед за Ю. В. Рождественским и А. А. Волковым мы считаем большой массив публицистических сочинений, публицистической речи одним из главных сферных уровней, точно так же, как и эстетический, возвышающимся над всеми остальными, названной в статье Т. В. Шмелевой практическими[Там же, 75]. О возвышении эстетического уровня Т. В. Шмелева пишет так: «Существование эстетической сферы общения возможно только тогда, когда в обществе вырабатывается особое – непрактическое – отношение к действительности. В русской культуре эта сфера начала формироваться в XVIII веке… Свидетельства ее формирования – появление публики – поклонников изящной словесности и авторов художественных текстов… Развивая идею М. М. Бахтина о первичности/вторичности речевых жанров, можно сказать, что эстетическая сфера – „третична“, поскольку вырабатывает свою систему жанров и принципы поэтического языка» [Там же, 75].

Мы опять бы добавили институциональность этой сферы – в русской культуре это, прежде всего, так называемые «толстые журналы», вокруг которых происходит самое живое движение литературного процесса, и авторов, и читателей, и критиков, – от «Современника» А. С. Пушкина до сегодняшних, которых, по подсчетам, не менее сотни; поэтические клубы, от клубов Серебряного века до сегодняшних, имеющихся в любом большом городе; а также творческие союзы – от морально устаревшего Союза писателей России, как бы вытекшего из Союза писателей СССР, и подобного – Союза российских писателей, более похожих на клубы СП Москвы, СП Санкт-Петербурга и т.д., до сегодняшних Интернет-клубов любителей изящной словесности («Сетевая словесность»: «Проза.ру», «Стихи.ру» и др.).

Но главное наше добавление и изменение схем Т. В. Шмелевой – исключение из состава глобальных сфер сферы политической и добавление в нее сферы публицистической, которая как бы тоже приподнята над остальными. Она «больше, чем вторична», но «меньше, чем третична». И вот почему. Если мы говорим, что публицистика – это прежде всего «летопись современности», это прежде всего разговор о важных проблемах политики, экономики и культуры, причем сегодняшняя публицистика пользуется возможностями средств массовой информации, то мы увидим, что публицистика охватывает как раз темы широчайшей базовой сферы, у Т. В. Шмелевой названной бытовой, но, по нашему мнению, и с такими сегментами и кластерами, как проблемы молодежи, досуга, спорта, кулинарии, домашней экономики, образования детей, безопасности жизни, путешествий, и т. д. и т.п., делая их темами культуры – в понимании Ю. В. Рождественского, (Ведение в культуроведение. – М., 1996) культура – способ воспроизводства человечеством самое себя.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.