Arthur Conan Doyle - Английский язык с Шерлоком Холмсом. Второй сборник рассказов (ASCII-IPA)

volume ['vOlju:m], conduct ['kOndVkt], tongs [tONz], theorize ['TI@raIz]

“Yes, she chose the one chair in the room.”

“And yet the motives of women are so inscrutable. You remember the woman at Margate whom I suspected for the same reason. No powder on her nose — that proved to be the correct solution. How can you build on such a quicksand? Their most trivial action may mean volumes, or their most extraordinary conduct may depend upon a hairpin or a curling tongs. Good‑morning, Watson.”

“You are off?”

“Yes, I will while away the morning at Godolphin Street with our friends of the regular establishment. With Eduardo Lucas lies the solution of our problem, though I must admit that I have not an inkling as to what form it may take. It is a capital mistake to theorize in advance of the facts. Do you stay on guard, my good Watson, and receive any fresh visitors. I’ll join you at lunch if I am able.”

All that day and the next and the next Holmes was in a mood (весь этот день и два следующих Холмс был в /таком/ расположении духа) which his friends would call taciturn (которое его друзья назвали бы молчаливым) , and others morose (а все остальные — мрачным; morose — сердитый, мрачный, угрюмый) . He ran out and ran in (он то приходил, то уходил: «выбегал и забегал») , smoked incessantly (беспрерывно курил) , played snatches on his violin (играл на скрипке обрывки /каких-то мелодий/; snatch — хватание; обрывок; отрывок) , sank into reveries (впадал в задумчивость) , devoured sandwiches at irregular hours (поглощал бутерброды в неурочное время; to devour — жадно есть; поглощать; irregular — неправильный, не отвечающий нормам; нерегулярный, неравномерный) , and hardly answered the casual questions which I put to him (и почти не отвечал на вопросы, которые я ему задавал время от времени; casual — случайный, нерегулярный) . It was evident to me that things were not going well with him or his quest (мне было ясно, что дело с поисками обстояло неважно: «дела не шли удачно, что касается его или его поисков») . He would say nothing of the case (он ничего не говорил о деле) , and it was from the papers that I learned the particulars of the inquest (и лишь из газет я узнал подробности следствия = о ходе следствия) , and the arrest with the subsequent release of John Mitton (и об аресте с последующим освобождением Джона Миттона) , the valet of the deceased (лакея покойного) .

The coroner’s jury brought in the obvious Wilful Murder (коллегия присяжных при коронере вынесла вердикт: «явное предумышленное убийство»; coroner — коронер /следователь, специальной функцией которого является расследование случаев насильственной или внезапной смерти/; obvious — очевидный, безусловный) , but the parties remained as unknown as ever (но участники так и остались неизвестными) . No motive was suggested (мотив не удалось объяснить; to suggest — предполагать, наводить на мысль; выдвигать в качестве предположения или мотива) . The room was full of articles of value (комната была заполнена ценными вещами) , but none had been taken (но ни одна из них не была похищена: «взята») . The dead man’s papers had not been tampered with (бумаги мертвого остались нетронутыми; to tamper with — вмешиваться /во что-либо/; трогать, портить; искажать /что-либо/) . They were carefully examined (их тщательно изучили) , and showed that he was a keen student of international politics (и установили, что покойный был ревностным любителем международной политики = внимательно изучал…; student — студент, учащийся; student of — изучающий /что-либо/; ученый) , an indefatigable gossip (неутомимым сплетником; indefatigable — неутомимый, беспрестанный; fatigue — усталость, утомление; gossip — сплетник; сплетня) , a remarkable linguist (выдающимся лингвистом) , and an untiring letter writer (и неутомимым корреспондентом = вел большую переписку; untiring — неутомимый; to tire — утомляться, терять интерес к /чему-либо/; letter writer — автор писем; тот, кто ведет /большую/ переписку) .

taciturn ['t&sIt@:n], reverie ['rev(@)rI], indefatigable [,IndI'f&tIg@bl], untiring [Vn'taI@rIN]

All that day and the next and the next Holmes was in a mood which his friends would call taciturn, and others morose. He ran out and ran in, smoked incessantly, played snatches on his violin, sank into reveries, devoured sandwiches at irregular hours, and hardly answered the casual questions which I put to him. It was evident to me that things were not going well with him or his quest. He would say nothing of the case, and it was from the papers that I learned the particulars of the inquest, and the arrest with the subsequent release of John Mitton, the valet of the deceased.

The coroner’s jury brought in the obvious Wilful Murder, but the parties remained as unknown as ever. No motive was suggested. The room was full of articles of value, but none had been taken. The dead man’s papers had not been tampered with. They were carefully examined, and showed that he was a keen student of international politics, an indefatigable gossip, a remarkable linguist, and an untiring letter writer.

He had been on intimate terms with the leading politicians of several countries (он был близко знаком с ведущими политическими деятелями нескольких стран; to be on intimate terms with smb. — быть в близких отношениях с; быть на короткой ноге с /кем-либо/; terms — личные отношения; leading — ведущий, главный; руководящий; выдающийся, передовой) . But nothing sensational was discovered among the documents (но ничего сенсационного не было обнаружено среди документов) which filled his drawers (заполнявших ящики его /стола/) . As to his relations with women (что касается его отношений с женщинами) , they appeared to have been promiscuous but superficial (/то/ они, видимо, были многочисленными, но поверхностными; promiscuous — беспорядочный, неразборчивый /в знакомствах, связях и т. п./; superficial — внешний, неглубокий, поверхностный) . He had many acquaintances among them, but few friends (у него было много знакомых среди них, но мало друзей) , and no one whom he loved (и никого, кого бы он любил) . His habits were regular (его привычки были размеренными; regular — правильный, нормальный, регулярный, систематический; постоянный) , his conduct inoffensive (а поведение — безобидным; offence — проступок; обида, оскорбление) . His death was an absolute mystery and likely to remain so (его смерть явилась полной загадкой, и, вероятно, таковой и остается) .