Литературный текст - проблемы и методы исследования. 8. Мотив вина в литературе (Сборник научных трудов)

Гораздо менее симптоматичен оказывается коньяк. Лишь однажды он сопровождает экстремальную ситуацию. Маша возвращается домой после встречи со Львом:

«Кухня, Ночь. За столом сидит Ирина. Перед ней бутылка коньяка» (392). Поссорившись с Ольгой, уже Маша сидит на кухне, «наливает себе коньяка в рюмку. Ирина выхватывает у Маши рюмку, выплескивает коньяк <���…>. Ирина молча смотрит на нее, затем угрожающе приближается. Маша хватает бутылку, замахивается.

— Не подходи!

Ирина замирает. Маша стоит с поднятой бутылкой в руке. Из бутылки льется коньяк» (397–398).

В двух же других случаях коньяк приближается к своим так называемым медицинским функциям, соотносимым не столько с «новорусской» мифологией, сколько с общепринятыми стереотипами: хирург в лечебнице предлагает своему коллеге Марку коньяк, а в фильме Марк сам берет коньяк из шкафчика, наливает и пьет (реализуется стереотип о том, что врачам делают подарки коньяком, который они, соответственно, пьют в больших количествах); Майк рассказывает друзьям, что балеринам перед выходом дают рюмку коньяку — «чтобы мышцы расслабились» (427) (реализуется стереотип о целебных свойствах небольших доз этого напитка).

Вискиже не только выступает в оппозиции к водке (напомним, Лев пьет виски перед тем, как, выпив водки, овладеть Машей через карту), но и в одном эпизоде сопровождает экстремальную ситуацию, сближаясь по функции с водкой: Марк перед тем, как отправиться на трамплин совершать самоубийство «берет бутылку с виски, наливает себе в стакан, выпивает» (422).

Кроме того, среди относительно крепких напитков можно отметить текилуи израильский ликер, выступающие, как было показано выше, в оппозиции к водке. Отметим, что эта оппозиция может еще строиться на противопоставлении русского и нерусского, причем «новые русские» в этих ситуациях отдают предпочтение именно традиционной водке, а не импортным, пусть и крепким, напиткам. Так, Майк перед убийством Человека в очках «Подходит к бильярду. На бильярде стоит коробка из-под ликеров „Сабра“. Рядом стоят две бутылки: кофейный ликер „Сабра“ и апельсиновый. Майк делает знак охраннику, тот убирает ликеры» (404). Потом на столе появятся рюмки, куда из литровой бутылки Майк будет наливать водку. Т. е. водка по мере возрастания напряженности ситуации сменяет ликер не только на вербальном, но и на визуальном уровне. [253]Ирина и Марк в сцене обмывания шуб заказывают водку, тогда как импортную текилу просит Маша, представительница молодого поколения.

В своей традиционной функции — сопровождать торжественные случаи — используется шампанское. Его должны были выпить на внезапно прерванной помолвке Майк и Маши; в фильме Майк и Лев отмечают сделку в номере гостиницы «Россия» шампанским, Майк словно компенсирует только что прерванную звонком Льва помолвку; шампанское пьют на закладке театра; в фильме шампанское появляется в кадре на свадьбе Маши и Майка. Сцена закладки театра происходит перед фото и телекамерами: «К проему подходят артисты балета, в центр встает Майк, их фотографируют. Подносят бокалы с шампанским. Майк чокается с артистами, выпивает и бросает бокал оземь. К нему подходит оператор с телевизионной камерой» (413). Как видим, шампанское выполняет характерные для него обрядовые функции (вплоть до разбитого на счастье бокала), сопровождая значительные, но отнюдь не экстремальные ситуации в жизни людей.

Вино(в узком смысле, а не как синоним любого алкогольного напитка) в «Москве» возникает в самых разных ситуациях: от традиционно обрядовых и бытовых (закладка театра, завтрак в саду у клуба, свадьба Маши и Майка) до ситуаций необычных: так, Лев на презентации после размолвки с Машей « выливает вино из бокала » (414). Однако как особую стоит выделить своеобразную инициационную функцию вина применительно к женским персонажам: на презентации «две молоденькие девочки» (414) спорят о вине — сухое оно или полусухое; еще более факт перехода в иное — взрослое — состояние, сопровождающееся потерей девственности, передан в образе Ольги, которая в начале пьет исключительно безалкогольные напитки («Спрайт», кока-колу, сок), а в финале — на свадьбе Майка и Маши — уже пьет вино, хотя ее мать и предупреждает Льва: «Не давай ей много пить» (426). Наконец, домашнее вино возникает в ностальгических воспоминаниях Маши о первом послешкольном лете в Коктебеле, где Маша познакомилась со Львом, который, по словам Маши, тогда «был совсем другим. Совсем-совсем. Мы с ним тогда ночью купались. И море светилось. Потом мидий ловили, пекли на костре, ели и запивали домашним вином. Оно такое было розовое-розовое…» (397). И оппозицией к ностальгическому домашнему вину в настоящем времени вместе с виски, водкой, горящим коктейлем в сцене близости Льва и Маши становится «план», который курят Лев и Ольга. Вино, таким образом, отмечено достаточно широким семантическим спектром от непременного атрибута торжества до инициационного и ностальгического значений.