А Макаров - К истокам Тихого Дона

— вынужденное расставание Бунчука и Анны

«После того, как Чернецова разбили, им неожиданно пришлось расстаться»;

— тоскливое одиночество Бунчука после расставания

«После ее ухода Бунчук со страшной силой почувствовал одиночество... За столом дулись «в очко» красногвардейцы из отряда Петрова и недавно прибывшие матросы-мокроусовцы. Одетые табачным дымом, они звонко буцали картами, шуршали керенскими деньгами, ругались, бесшабашно кричали»;

— и выход из этого состояния — уход в бой

«Выручило его то, что через час пришлось итти в наступление».

Опять мы находим «неудобную» лексическую конструкцию:

«После... пришлось расстаться...

После ее ухода... со страшной силой почувствовал...

через час пришлось итти...»

Внимательное прочтение текста неожиданно открывает любопытное противоречие. Описания, а точнее беглые перечисления событий, которые мы встречаем в гл.17, резко выделяются не только из художественного текста своим стилем (сравните последовательное, развернутое, точное даже в мелких деталях описание боя с Чернецовским отрядом в гл.12). Оказывается, что они еще и внутренне противоречивы, не согласованы друг с другом.

Никакого другого наступления, кроме наступления на Глубокую против Чернецова, Донской ВРК вместе с казаками не вел. После пленения Чернецова активизировался красногвардейский «отряд Петрова», который, двигаясь через Лихую и Зверево, в одиночку вел наступление на Новочеркасск. Казачьи же части воевать не хотели и фронтовики быстро расходились по домам.

«Через час пришлось итти в наступление»

Бунчуку против отряда Чернецова, хотя в начале главы уже сообщено, что наступление состоялось и, «вскоре, после того как Чернецова разбили», произошло расставание наших героев и последующая игра «в очко».

Еще один небольшой, но красноречивый штрих. В «Тихом Доне» правдиво изображена атмосфера 17-го года вплоть до самых мелких деталей. Например, упоминание денег, которыми пользовались тогда граждане бывшей Российской империи: дважды в тексте четвертой и пятой частей упоминаются керенки — появившиеся в обращении в 1917 году:

«Он торопливо достал из голенища кисет, вытряхнул из него две помятых керенки...»

«...люди, искавшие... повышенных окладов, хотя бы и керенками».

И в «отрывке из неопубликованного варианта» четвертой части «Тихого Дона», который был напечатан Л.Колодным, употреблено правильное наименование:

«Две керенки проиграл, да немецких марок восемь штук». [33] «Московская правда», 1990, 20 мая.

Тем неожиданнее найти в тексте пятой части следующее выражение, вряд ли встречающееся где-либо еще в русской литературе. Видимо, Шолохов не очень четко представлял реалии «Тихого Дона», если написал:

«...звонко буцали картами, шуршали керенскими деньгами...»

(V, 17, 286)

Даже персонажи Андрея Платонова не называли дензнаки 1917-го — «керенскими деньгами»!

На протяжении всей пятой части параллельно с развитием линии Бунчука в тексте постоянно встречаются отрывки, эпизоды или переложение содержания из брошюры одного из активных «советизаторов» Дона Френкеля «Орлы революции», написанной им сразу по горячим следам событий и выпущенной в Ростове в 1920г. Вначале заимствования незначительны и используются при создании обзорных глав-связок (гл.3, 7), соединяющих повествование «мелеховских» (гл.1-2, 8-15) и «бунчукских» (4-6) глав.

К концу пятой части их объем становится весьма обширным, составляя важную основу рассказа об отправке экспедиции Подтелкова в верхнедонские округа для мобилизации казаков в красногвардейские отряды. В результате этой экспедиции должны пересечься пути главного казачьего персонажа, Григория Мелехова, и двух представителей «нового строя» — отщепенца, одного из тех, кто

«бурьяном, полынью росли на пустырях»

Ильи Бунчука и казака Подтелкова, перешедшего на сторону большевиков в их борьбе против самостоятельности казачества. [34] Обстоятельства правления большевиков на Дону в марте-апреле 1918 г., многочисленные случаи зверского террора по отношению к казачеству позволяют говорить о проводившейся большевиками с самого момента установления своей власти на Дону сознательной политике уничтожения казачества. Так, в эти недели была физически ликвидирована значительная часть всего донского офицерства, имели место массовые бессудные казни казачьих генералов, среди которых были семидесяти- и восьмидесятилетние старцы, заслуженные ветераны Крымской, Кавказской и Турецкой войн. Напомним, что все это происходило в самые первые месяцы советской власти в России задолго до официально объявленного осенью 1918г. «красного террора».