Ю Откупщиков - К истокам слова. Рассказы о науке этимологии

Примеры, подобные рассмотренным нами, дают достаточно ясное представление о семантических рядах, анализ которых позволяет внести некоторые элементы системности в такую трудную область этимологического исследования, какой является изучение значений слова.

В одних случаях связь между словами с двумя значениями устанавливается непосредственно и без особых затруднений. Например, такие слова со значением ‘водка’, как украинское горiлка , чешское pálenka [пá:ленка], литовское degtinė [дягтúне:], легко возводятся к соответствующим глаголам: горiти ‘гореть, пылать’, paliti [пá:лити] ‘палить, жечь’, degti [дягти] ‘гореть’. Точно так же слова элегантный и изящный оказываются непосредственно связанными с глаголами, означающими ‘избирать’.

Первое слово, пришедшее к нам из французского языка, в конечном счёте, восходит к латинскому elegans [э:леганс] ‘изысканный’ — причастному образованию от глагола eligo [э:лиго:] ‘избираю’. Второе слово было заимствовано из старославянского языка, где оно также было образовано от глагола со значением ‘избрать’ — из#ти . Таким образом, исходным значением слов элегантный и изящный является значение ‘избранный, изысканный’.

Но не всегда развитие значений слова бывает столь же очевидным и прямолинейным. Возьмём, к примеру, несколько слов, синонимичных слову судьба: доля, участь, жребий . Первое из этих слов, наряду со значением ‘судьба’, имеет также значение ‘часть’. Слово участь (кстати, так же, как и счастье ) является приставочным образованием, в основе которого лежит слово часть . Но особенно отчётливо значение ‘часть, кусок (чего-либо)’ выступает у слова жребий : старославянское слово жрhбъ означает ‘отрезанный кусок’, в диалектах украинского языка жереб — это ‘участок земли’, а буквально: ‘отрезок’, о чём свидетельствуют такие соответствия в родственных индоевропейских языках, как, например, немецк. kerben [кéрбен] ‘делать зарубки’ или английск. carve [ка: в] ‘резать; делить’ [51] Воспользовавшись таблицей фонетических соответствий, можно убедиться в том, что индоевропейское * gerbh - закономерно дает германское * kerb - и праславяиское * gerb - (→ ст. — слав. жрhб -, русск. жереб ). .

Все эта (а также и другие) данные позволяют восстановить следующую общую картину семантического развитая: ‘резать’ → ‘делить‘ → ‘часть’ → ‘доля, участь, судьба’. Здесь семантическое развитие идёт в направлении постепенной абстрактизации значений. Однако наряду с перечисленными возникали и иные— более конкретные — значения. Так, значение ‘резать’ могло дать производные ‘кусок; отрезок’, а значение ‘делить’ — производные ‘надел, участок земли’. Причём, эти значения могли развиться на основе одного и того же по своему происхождению слова.

Например, для славянской именной основы * gerb - выше были приведены значения ‘отрезанный кусок’, ‘участок земли’ и ‘судьба’.

Иногда ряды семантически однотипных связей могут поставить исследователя в затруднительное положение. Например, в некоторых языках одно и то же слово или общие по своему происхождению слова имеют одновременно значения ‘удила’ и ‘рана (от укуса)’: сербск. жва  ле , итал. morso [мóрсо], испан. bocado [бокáдо], англ. bit [бит] ‘удила’ и bite [байт] ‘рана от укуса’ и др.

Анализ этих примеров позволяет выделить семантический ряд ‘удила’ — ‘рана’. Но как связать между собой эти два столь далёких друг от друга значения? Трудно себе даже представить, чтобы одно из этих значений превратилось в другое в результате какого-нибудь семантического изменения. Вопрос о связи между значениями ‘удила’ и ‘рана’ решается иначе. Здесь нужно найти то общее третье значение, которое было исходным для обоих случаев.

В данном конкретном примере таким исходным пунктом явилось значение глаголов «кусать» и «жевать»:

Приведённые семантические ряды позволяют объяснить не только этимологию слов со значениями ‘удила’— ‘рана (от укуса)’, но и выявить характер отношений между этими двумя значениями.