Дмитрий Петров - Магия слова

- Вот кто нас споил!

- Немец нас и споил. До этого же пили мед да пиво. Ни в одной сказке ты не прочтешь: «Я там был, коньяк-водку пил».

- Не только в мирное время, но и на войне без переводчиков не обойтись…

- Все завоевательные походы с древности предусматривали наличие в армии необходимого количества толмачей – людей той местности, которую предстояло захватить. Не случайно вплоть до наших дней дожило выражение «взять языка» - то есть, поймать человека с той территории, которую надлежит завоевать, и владеющего языком той местности. Человека, который может послужить связующим звеном – проводником, переводчиком, парламентером. Это не просто пленный, источник информации, а изначально – носитель языка.

- Дмитрий, у тебя немалый опыт общения с крупными политическими деятелями. Расскажи о наиболее памятных встречах.

- В 1991 году, в последний год существования Советского Союза, время настолько сгустилось, что не то что каждый день - едва ли не каждый час приносил какую-то новость. И, находясь в гуще этой информационно-политической среды, я, естественно, многое наблюдал. Драма была шекспировского накала. Напряженная атмосфера сказывалась на каждом. В какие-то моменты переводчик во мне вступал в конфликт с человеком и гражданином. В августе 1991-го, когда Ельцин выступал с галереи Белого дома, обращаясь к народу, мне хотелось быть гражданином, а не толмачом, раствориться в толпе, поддаться эйфории. Но в то же время рядом находился оператор, и я должен был передавать информацию на АВС News.

- То есть ты был и русским, и американцем одновременно.

- Да. Нечто подобное происходило и в ночь, когда ожидали штурма Белого дома. Я был внутри него со съемочной группой. Мы тогда «допросили» всех абсолютно, кроме Ельцина, который, как нам сказали, нездоров и спит. И тогда я тоже поймал себя на противоречии. С одной стороны – эмоциональная вовлеченность в событие. А когда ты увлечен, часто это отвлекает. Но в момент, когда рушится империя, оставаться просто сухой функцией очень сложно. Тем не менее, старался совмещать то и другое.

- И все-таки вернемся к встречам с политиками.

- Я переводил Михаила Горбачёва в прямом эфире вскоре после Беловежской пущи, когда он фактически объявил о роспуске Союза. Дело в том, что бюро американской телекомпании, на которую я тогда работал, находилось на метро «Кропоткинская», в нескольких сотнях метров от Кремля. Начиная с 1989 года, со съездов народных депутатов, у нас появилась возможность работать в режиме live, передавая репортажи обо всех событиях, которые тогда происходили. Причем приходилось сочетать перевод с аналитикой. Потому что американцы, да и вообще западные люди, включая советологов и кремленологов, не понимали, что у нас происходит и чего ожидать.. Любой русский человек, который владел английским языком и с ними взаимодействовал, был для них источником информации. Их запрос был не « переведи, что тот-то сказал» , а скорее – «что он имел в виду?» В те дни не было такого пафосного ощущения, что распадается великая держава – просто череда быстро меняющихся событий. Не было предчувствия, что отныне всё будет по-другому. Вот почему, когда Горбачев говорил фактически о распаде великой страны (еще до объявления о своей отставке!), этому не придавалось такое уж судьбоносное значение. Был просто прямой эфир, и мне сказали: «Он что-то увлекся, эмоциональные всплески даёт, так что ты быстренько сам подытожь и сворачивай, а то, может, он еще полчаса будет говорить».

- Что ж ты такое сказал в переводе?

- Не помню дословно, но нечто вроде: «Как это ни трагично, и, вероятно, впоследствии история рассудит по-другому, но мы сейчас говорим об окончании эпохи Советского Союза. Будем надеяться, что это не приведёт ни к каким трагическим последствиям и т.д.»

- Ну, наконец-то мир узнает, кто именно стал могильщиком Советского Союза. Сухая функция и жёсткие эфирные рамки ABC News и вывели на эту роль синхронного переводчика Дмитрия Петрова. А вдруг, поговори Михаил Сергеевич еще полчаса, история иначе бы повернулась. С Борисом Николаевичем тебе доводилось работать?

- Я на нём пари выиграл. Начинались какие-то переговоры, и я поспорил с коллегами на ящик пива, что Ельцин сейчас покачает головой. Сел в кабинке, надел наушники и говорю в микрофон: «Борис Николаевич, с вами на связи синхронный переводчик. Если вы меня хорошо слышите, покачайте головой из стороны в сторону». И он сделал такое движение, как будто шею разминает. Пиво я выспорил.