Жан-Филипп Жаккар: Литература как таковая. От Набокова к Пушкину: Избранные работы о русской словесности

Далее мы еще вернемся к повторяющейся метафоре камня, которая из метафоры десятых годов — «Пусть камнем надгробным ляжет / На жизни моей любовь…» («Смятение», 1913, первое стихотворение из сб. «Чётки») — становится реалией нового «каменного века» тридцатых, когда «камень» и «могила» являли собой вещи слишком реальные, чтобы здесь могла иметь место метафора. Впоследствии мы увидим, при каких условиях возникает «реметафоризация», позволившая поэту выжить.

Отметим, что в «Избранном» (1974) эта строфа восстановлена, а название убрано, в то время как в издании «Библиотеки поэта» (1976) стихотворения нет вовсе (см. примеч. 142).

Вспоминается реакция Марины Цветаевой на появление сборника 1940 года: «… Старо, слабо… Но что она делала с 1917 по 1940? Внутри себя… Жаль…» ( Цветаева М . Собр. соч.: В 7 т. М.: Эллис Лак, 1994. Т. 1. С. 603).

Выступления и статьи, последовавшие за ждановской анафемой, собраны в книге: Ахматова A . Requiem.

Москва. 1966. № 6. С. 157.

Речь идет об одной из первых (и весьма смелой) публикаций после смерти Ахматовой. Имя Чуковской не могло фигурировать в этой публикации, поскольку она только что написала свое знаменитое письмо М. А. Шолохову (апрель 1966) в ответ на его оскорбительное выступление против писателей Синявского и Даниэля. См.: Белая книга по делу А. Синявского и Ю. Даниэля / Сост. А. Гинзбург. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1967. С. 387–394.

См. реакцию Б. К. Зайцева: «Я-то видел Ахматову „царскосельской веселой грешницей“ и „насмешницей“, но Судьба поднесла ей оцет Распятия. Можно ль было предположить тогда, в этой „Бродячей Собаке“, что хрупкая эта и тоненькая женщина издаст такой вопль — женский, материнский, вопль не только о себе, но и обо всех страждущих — женах, матерях, невестах, вообще обо всех распинаемых?» (Русская мысль. 7 янв. 1964).

Ахматова А . Избранное / Сост. и послесл. Н. Банникова. М.: Худож. лит., 1974. По поводу этого издания см.: Булатов А . [ Дедюлин С .] О последних изданиях Ахматовой: (Заметки читателя) // Память: (исторический сборник). М.; Париж, 1977–1979. Вып. 2. С. 454–477. Воспользуемся этим примечанием, чтобы поблагодарить С. В. Дедюлина, чьи ценные замечания помогли нам в написании этой статьи.

В том же ключе можно отметить, что в четвертом стихотворении «Реквиема» Ахматова упоминает «Кресты», то есть название тюрьмы в Ленинграде, где находился ее сын: «Как трехсотая с передачею, / Под Крестами будешь стоять». И эти кресты, во множественном числе, тоже превращаются в «Распятии» в единственное собирательное число: все матери , стоявшие у стен « Крестов », объединены в образе Матери у подножия Креста. Об этом см. в настоящей книге статью: И течет «великая река» (Заметки о «Реквиеме» Анны Ахматовой).

«В Кремле не надо жить, Преображенец прав, / Здесь зверства древнего еще кишат микробы: / Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы, / И Самозванца спесь — взамен народных прав» ( Ахматова А . Собр. соч. Т. 1. С. 474).

Ахматова А . Собр. соч. Т. 1. С. 456

Гончарова Н . «Фаты либелей» Анны Ахматовой. М.; СПб.: Летний сад, 2000. В этой книге, собравшей наибольшую часть опубликованных или только задуманных Ахматовой сборников, Гончарова поясняет, что не нашла изначального плана «Тростника» (С. 43). С другой стороны, она справедливо настаивает на том факте, что «Тростник» был «первым ее несостоявшимся сборником с говорящей композицией, не менее важной, чем сами стихи» (Там же. С. 46).

Это план В. Г. Адмони, о котором говорится в четвертом томе произведений Ахматовой, там же можно увидеть и другие проекты сборников (См.: Ахматова А . Собр. соч. 2000. Т. 4. С. 520).

Ленинград. 1940. № 2. С. 9.

«В это время шла подготовка к 1-му съезду писателей (1934), мне тоже прислали анкету для заполнения. Арест Осипа произвел на меня такое впечатление, что у меня рука не поднялась, чтобы заполнить анкету» ( Ахматова А . Requiem. С. 140).

Интересно отметить, что в разделе «Тростник» издания 1974 года это стихотворение отсутствует, а на месте «Воронежа» стоит «Борис Пастернак», но зато «Уже безумие крылом…» идет прямо перед «Распятием». Отсутствие этого стихотворения в академическом издании «Библиотеки поэта» объясняется, вероятно, тем, что данная серия контролировалась, как предполагается, гораздо жестче, чем московское издание Банникова. Эти различия лишь укрепляют нас в мысли, что порядок стихотворений в издании Жирмунского имеет некий смысл.