Николай Вашкевич - АБРАКАДАБРЫ

В отличие от Бога царь в наших идиомах весьма странным бывает, или это мы очень странные вещи о нем думаем. Его место, к примеру, в голове, коль скоро мы то и дело говорим без царя в голове. Наша буква Ц в арабском соответствует эмфатической (гортанизированной) С. К двум согласным СР добавляем третью, поскольку арабский корень обязательно состоит из трех согласных, а если среди них есть слабая (В или Й), то она может не отражаться на письме. От корня СВР образуется слово со значением “картина, образ, представление”. Когда человек не разбирается в чем-то или неправильно себя ведет, то есть не разбирается, что такое хорошо, а что такое плохо, мы говорим без понятия, или без царя в голове, что то же самое.

Давным-давно у нас правил царь Горох . Имя это, или прозвище, сказать трудно, ибо за давностью все забыли, кто это был такой, помнят только, что давно это было. Но имя странное. Бобовыми у нас царей не принято называть. Но вот что примечательно: первый слог в имени нашего царя созвучен с арабским глаголом га “приходить”, а второй – с глаголом pax “уходить”. Причем, употребляясь вместе и в такой последовательности, они образуют в арабском языке фразеологический оборот со значением “был да сплыл”, буквально: “приходил да ушел”. И наше выражение имеет похожий смысл. Вот только что означает слово царь?

В связи с царем припоминается другая арабская пословица с этим же смыслом: cap фи хабар кан , буквально “стал сказуемым при глаголе быть”.

Нам такая пословица может показаться странной, мы не используем языковедческую терминологию в пословицах и поговорках. Даже темы языка мы не любим касаться, как будто это наша больная рана. Когда я завожу речь о языке даже с людьми речевых профессий, они, как правило, мне говорят: это интересно только специалистам. Как раз нашим-то специалистам вопросы языка менее всего и интересны. Арабы же, напротив, помногу и охотно говорят о языке, их речь просто пестрит языковедческой терминологией. Она стройна как алиф, и брови ее как Нун. Это так же истинно, как то, что в слове хакыка (истина) две буквы Каф (два Кафа). Правду сказать, и наша терминология хороша, сплошные абракадабры. Вдумайтесь только под-ле-жа-ще-е. Под чем это оно лежит? Но это уже тема особого разговора, которой мы коснемся ниже. Вернемся все же к пословице. Первое слово в ней являет собой того самого царя, который уже под именем Горох выступает в нашем фразеологизме. Это арабский глагол стать. Таким образом, царь Горох буквально означает “стал тем, кого можно назвать был да сплыл, канул в Лету”.

Кстати, о кануть в Лету . Первое слово в этом обороте как раз арабский глагол бытия кан , именно тот, что упомянут в арабской пословице о сказуемом. Что же до мифической реки Леты, то она действительно мифическая. Скорее всего, это и не река вовсе, а арабский оборот канат, ва-валат (ва-рахат) “была да сплыла”, в полном варианте: “была, повернулась и ушла”. Буква Т в обоих словах русского фразеологизма отражает арабский показатель женского рода. Здесь нет ни рек, ни даже просто воды. Вода появляется в русском языке. Прежде чем попасть в греческую мифологию. Лета должна была пройти русское языковое сознание, уже там глагол бытия кан (его другая грамматическая форма – йкун ) должен был сблизиться из-за созвучия с русским глаголом окунаться, что и повлекло за собой появление воды в русском выражении как в воду кануть и мифического гидронима Лета в древнегреческом. Таким образом, древнегреческая река забвения, а вместе с ней и медицинская терминология летальный исход и летаргический сон, обязаны своим существованием русскому (и арабскому) языку. А арабский глагол валя мы используем не только в этом фразеологизме, но и самостоятельно, когда говорим валяй отсюда.

Еще пару слов о кануть, которое в арабском означает просто “быть”. Те, кто знает английский, знакомы с этим корнем по модальному глаголу can, передающему идею возможности. Сравни наше пришел бы(л), то есть мог прийти. Так и арабы говорят: кан гях “мог придти”. Смотрите, английское can goи звучит так же, и значит почти то же, с той лишь разницей, что арабские глаголы движения кам “уходить” и гах “приходить” поменялись в английском своими значениями ( come и go). Но разве мы увидели бы это родство без арабского?