Максим Кронгауз - Русский язык на грани нервного срыва. 3D

Последние столь загадочны, что хочется сразу объяснить, кто это. Однако, чтобы сохранить интригу, делать этого не буду Всему свое время.

Или, говоря по-русски, информационно-технологического зверинца.

В этой заметке допущена ошибка. Испанская и португальская мера веса и объема на самом деле пишется иначе: arroba.

Я не большой любитель травить анекдоты, но, пожалуй, пару раз еще вернусь к этому жанру, такова уж наша культурная традиция.

Кстати, выражение новый русский , во многом определившее эту эпоху, было введено в газете “Коммерсантъ” в 1992 году. Легенда приписывает его изобретение основателю газеты B. E. Яковлеву. Но независимо от того, верна ли легенда, можно предположить, что автор или авторы этого выражения были знакомы с книгой американского журналиста Хедрика Смита и, возможно, вдохновлены ею. Книга эта (Hedrick Smith, The New Russians) появилась в 1990 году.

Для любопытных могу сообщить, что речь идет о приятных во всех отношениях Тине Канделаки и Ирине Богушевской.

Название телепередачи, которую вел Глеб Павловский. На смену ей пришла Нереальная политика с ведущими Андреем Колесниковым и Тиной Канделаки. Кто-то, возможно, увидит здесь отсылку к реальной политике, проводимой Отто фон Бисмарком.

Здесь, наверное, самое время извиниться за постоянное цитирование журнала “Афиша”, но по количеству словесных новинок он, на мой взгляд, в наше смутное время превзошел все прочие. Точнее говоря, во многом являлся творцом и законодателем словесной моды.

Если честно, то это был скорее эвфемизм, то есть заменитель матерного слова, который звучал так: ёптыть. Электрик принимал участие в ремонте нашей квартиры, а собственно лингвистический эксперимент проходил с участием меня и моей жены.

Компьютерные программы проверки орфографии.

Уборщица, если читатель не понял.

Замечу абсолютно не к месту и без всякой связи с темой. Просто не могу не поделиться воспоминаниями. Слово толлинг внезапно обрушилось на москвичей в 1999 году. На улицах города началась настоящая война на “полях” наружной рекламы. С одних щитов к ним взывала фраза “Запретить толлинг! Хватит грабить Россию!”, с других – “Запретить толлинг – разорить Россию”. И никто (я имею в виду нормальных людей) не знал тогда, что такое толлинг . Да и сейчас не знает.

С ударением на последнем слоге.

Или сказочное, особенно если вспомнить мракоборцев, появившихся в русском переводе сказок о Гарри Поттере (англ. aurors).

Тем не менее я рискнул написать фейсбук со строчной буквы, поскольку это стало очевидной тенденцией – особенно среди пользователей самого фейсбука. На самом сайте и в официальных текстах по-прежнему предпочитается написание с прописной буквы – Фейсбук. Во многом этот процесс напоминает то, что происходило и происходит со словом интернет.

Кроме них, следует упомянуть названия произведений, включающих в себя указание года, но распространенных за счет других слов: роман Д. Глуховского “Метро 2033”, а также книги А. Барикко “1900. Легенда о пианисте” и В. Войновича “Москва 2042”. В двух последних происходит как бы перекрещивание дат публикации и собственно действия. Название романа Барикко отсылает к двадцатому веку, а сам роман издан в двадцать первом. Напротив, роман Войновича опубликован в двадцатом веке, но его название отсылает к двадцать первому.

Точнее, конечно, было бы говорить о художественной концепции связи чисел и человеческой жизни (событий, характеров, друзей и врагов), которую автор создает как бы в соавторстве со своими персонажами и к которой сам В. Пелевин относится в целом издевательски, но все же отчасти сочувственно, что видно хотя бы из последней цитаты.

Точнее, конечно, было бы говорить о художественной концепции связи чисел и человеческой жизни (событий, характеров, друзей и врагов), которую автор создает как бы в соавторстве со своими персонажами и к которой сам В. Пелевин относится в целом издевательски, но все же отчасти сочувственно, что видно хотя бы из последней цитаты.

Любопытно, помнит ли (знает ли) читатель, что это такое. Так в советских фельетонах называли человека, воровавшего (“уносившего”) с собственного предприятия его продукцию.