Коллектив авторов - Русская литература XIX века. 1880-1890 - учебное пособие

Вообще правомерно говорить о «школе Достоевского» в немецкоязычной литературе, что определялось общечеловеческим пафосом его творчества, выходом за рамки культурных приоритетов своего времени. Герман Гессе, классик XX в., лауреат Нобелевской премии по литературе (1962), посвятил Достоевскому пять статей, начиная с 1915 г.

Увлечённо писал о Достоевском и Стефан Цвейг, считавший, что «каждая из великих наций должна быть представлена в лице её величайших романов». Таков Достоевский, герои которого – «настоящие русские люди переходной эпохи, с хаосом ощущений в душе…»

Философия и поэтика Достоевского оказали влияние на мировидение и методологию Франца Кафки, который, как явствует из его дневников и переписки, основательно штудировал книги русского писателя.

Опыт Достоевского плодотворно осваивали и другие немецкие писатели: Г. Гауптман, Ф. Верфель, Я. Вассерман, Б. Келлерман. Художественная методология Достоевского с её внутренней напряжённостью, сгущением красок, акцентировкой «идей» была близка стилистике немецкого экспрессионизма, влиятельного художественного течения в 1910—1920-е гг.

Значительна роль выдающегося датского критика и публициста Георга Брандеса в ознакомлении скандинавской общественности с русской литературной классикой. Это соответствовало его просветительской миссии: «Вызвать поэзию к новой жизни, к новой деятельности, открыть дверь извне и впустить в замкнутый скандинавский мир больше света и воздуха». В 1887 г. Брандес посетил Россию, где читал лекции по литературе на французском языке. Итогом этой поездки стала его книга «Россия. Наблюдения и размышления» (1888), включающая, в частности, сжатый обзор литературного процесса от Ломоносова до Л. Толстого.

Поклонником русской литературы (Тургенева, Толстого и особенно Достоевского) был и Кнут Гамсун, выдающийся норвежский художник слова, человек драматической судьбы, лауреат Нобелевской премии по литературе (1920). Поборник психологизма в литературе, не принимавший писателей, приверженных модному «социологизму», Гамсун исходил из того, что «современный человек» требует новых приёмов изображения: он «нервен», вовлечён в бурный поток жизни, «противоречив и непоследователен». Отсюда проистекает задача дойти до «тайников» его души, высветить её «иррациональную сущность».

В идейных и эстетических исканиях выдающегося шведского драматурга, прозаика, критика Августа Стриндберга важную роль сыграли Достоевский, Тургенев, но всего отчётливее Л. Толстой. Последний привлекал Стриндберга прежде всего своими социальными и религиозно-философскими трактатами. Стриндберг называл себя «учеником» Толстого, отмечал ту нравственную поддержку, которую он обрёл в сочинениях Толстого, что помогло ему преодолеть острый духовный кризис.

Архитектором «новой драмы», важнейшего течения в искусстве на рубеже XIX–XX вв. был великий норвежец Генрик Ибсен. Его новаторская «драма идей», но прежде всего его художественная манера, с акцентом на подтексте и символике, была, в известной мере, созвучна стилистике Чехова, принимавшего его не без оговорок. Пьесы Ибсена – важная страница истории МХТ, Малого и других ведущих театров России. Трагизм Ибсена – плод резких, конфликтных, экстремальных ситуаций. Чехов мягче, он обнаруживает трагизм в, казалось бы, бессобытийной, обыденной повседневности. По замечанию О.Л. Книппер-Чеховой, игравшей в пьесах обоих драматургов, Ибсен «уважает и любит человека, но совсем не так, как любит его Чехов». В пьесах Ибсена отчётливо выражено тенденциозное начало, а у Чехова – начало общечеловеческое. По словам известного американского режиссера Гарольда Клермена, Ибсен вызывает «восхищение», а Чехов – «любовь».

Начиная с 1870—1880-х гг., произведения русских классиков, в первую очередь Тургенева, Достоевского и особенно Толстого, обрели популярность не только в Европе, но и в США.

Успех этих писателей был столь впечатляющим, что стали говорить о «русской экспансии». Критик Дж. Киркленд так характеризовал художественную атмосферу в стране: «Эти русские романы знаменуют собой новую эру в литературе». Среди ранних интерпретаторов и пропагандистов Тургенева в США был Генри Джеймс, один из наиболее «европеизированных» американских литераторов, который встречался в Париже с Тургеневым и состоял с ним в переписке. Для Джеймса Тургенев был истинным мастером слова и безупречным знатоком жизни. Критики полагают, что «Дейзи Миллер», самая знаменитая из повестей Г. Джеймса, могла быть навеяна чтением тургеневской «Аси». Опыт Тургенева содействовал Джеймсу в его теоретической разработке проблем романного жанра, актуальных для американской литературы на исходе века.