Виктор Петелин - Мой XX век - счастье быть самим собой

Олег сидит в основном дома, ничего не пишет. У него какие-то неприятности в семейной жизни (но это – между нами). О книжке Метченко я заказал Дрягину. Что из этого выйдет, пока сказать трудно. Вообще со статьями не так хорошо. Не знаю, что буду печатать в № 12. Как твоя работа? Подумай, м. б., какой-нибудь раздел приспособишь для журнального варианта. И. Захорошко (ответственный секретарь «Молодой гвардии». – В. П.) ушел работать в «Дружбу народов» зав. отд. культуры. Он не знает, куда попал!.. В. Яковенко из Гослитиздата утвердили первым зам. Ан. Иванова. После отпуска он выйдет на работу. Вот и все новости.

Кланяюсь твоей семье и Коктебелю.

Будь здоров.

Вл. Семенов».

Всего лишь год тому назад два отдела ЦК КПСС были озабочены тем, что я продолжаю работать в журнале и после постановления Секретариата ЦК КПСС о журнале, в котором были обнаружены якобы ошибки идеологического характера, а теперь, словно позабыв об этом решении, награждают журнал в связи с 50-летием его существования орденом. Ах, пути господни действительно неисповедимы, никто сегодня не знает завтрашнего дня. Таковы у нас были руководители страны и правящей партии.

Но море, теннис, забавные разговоры с Ванюшкой, любимая жена рядом – все это в непередаваемой совокупности быстро развеяло грустные мысли. Тем более что перед этим я получил открытку от Михаила Петровича Лобанова, ратоборца-«молодогвардейца»:

«30/IV-72.

Дорогой Виктор!

С Первомаем! Главное – здоровья тебе и душевного равновесия. На днях вернулся я из Дубулт, после 1-го мая забираю твою рукопись и вникаю в твою мудрость, – о последствиях чего и сообщу тебе. Купайся и бодрствуй. Обнимаю. М. Лобанов».

Значит, думаю я, рукопись второго сборника статей «Родные судьбы», который я отдал в издательство «Современник» перед самым отъездом в Коктебель, вскоре будет в надежных братских руках, а это давало уверенность, что будет справедливое и честное мнение известного писателя-единомышленника.

И еще одно скромное послание получил я из журнала «Волга», где были напечатаны мои две статьи «Россия – любовь моя», так переполошившие обкомовских работников, вынужденных отмежеваться от журнала в статье, опубликованной в местной партийной газете, об этом писал мне Николай Шундик. Писала Ольга Авдеева, заведующая отделом критики в журнале, я послал в редакцию обширную рецензию-статью о двух книгах А.И. Метченко, отмечая вместе с положительными особенностями книг и те страницы, на которых автор высказывает устаревшие мысли и положения, идущие еще от вульгарного социологизма, господствовавшего совсем недавно в теории и практике современного литературного движения. О. Авдеева писала:

«15 мая 1972 года.

Уважаемый Виктор Васильевич!

Н. Шундика сейчас нет, и я не знаю, согласится ли он со мной, но думаю, что согласится. Вряд ли мы можем позволить себе роскошь давать такую пространную статью (по существу – рецензии на две книги) об одном, пусть даже очень значительном критике. Может быть, согласитесь на обычную рецензию (6 – 8 стр.) – на вторую книгу («Кровное и завоеванное»)? Всего доброго. О. Авдеева».

На этот раз в «Волге» не поняли мой замысел... Дело ведь не в отзыве на книги моего бывшего научного руководителя, его книги были всего лишь поводом для того, чтобы высказать свою точку зрения по некоторым историко-литературным вопросам, а в журнале эту «роскошь» не могли себе позволить... И думаю, даже не размер статьи-рецензии их настораживал, а те мысли, которые я высказывал, острые, полемические... А вдруг опять обкому не понравится, лучше не связываться... Кто знает их мысли?

Не это маленькое письмишко огорчило меня: вернувшись в Москву, мы сразу же приехали в Переделкино, в наш маленький домишко, весело выглядевший после ремонта. И сразу же, еще до праздничного, по случаю возвращения, обеда, я узнал, что мою книгу «Россия – любовь моя» затребовал МГК КПСС, читают и никак не могут решить, что делать с этой книгой, ждут приезда Виктора Васильевича Гришина, первого секретаря. Вот это был удар!

– Но ты уж очень-то не переживай, – успокаивал меня Иван Фотиевич, выпивая очередную рюмку водки, – я кое-что сгладил у тебя, уж очень русофильством тянет от каждой твоей страницы, русский, русский национальный характер, лучшие черты русского национального характера и пр. и пр. И без этого частого повторения книга получилась во имя России и утверждения ее высоких нравственных ценностей. Жаль, конечно, что цензура сняла твою статью «Два мира Михаила Булгакова», очень интересная статья, я с удовольствием ее прочитал, много нового узнал, но ты не огорчайся, годика через два-три опубликуешь в каком-нибудь нашем журнале, а потом и в книге.