Наталья Федяева - Нормы в пространстве языка

Итак, обнаруженные на примере различных систем особенности взаимодействия нормы и не-нормы характерны и для языка / речи. При этом сказанное верно не только для случаев социально одобряемого соблюдения языковой нормы и порицаемого нарушения, как это было показано в главе I, но и для случаев эстетически ценного несоблюдения нормы. Интенциональные девиации в авторских текстах являются яркой приметой стиля автора.

Среди многообразных авторских аномалий особое значение для нас имеют нарушения, природу которых составляет противоречие между изображаемым миром и нормативными представлениями о мире носителя языка. В таком случае можно говорить о сознательном, эстетически оправданном, индивидуально-авторском нарушении когнитивных норм.

Подытожим. В этом параграфе были рассмотрены культурнозначимые нормы и случаи культурно-значимого нарушения норм. Роль рассмотренных норм в лингвокультуре заключается в том, что они задают ориентиры, программы

– социально приемлемого и одобряемого поведения (нормы речевого этикета);

– создания текста (нормы литературных и повседневных речевых жанров).

Регулятивная функция сочетается с функциями оценочной, унифицирующей, стабилизирующей, селективной, обусловливая отнесение рассмотренных явлений к полю нормы.

Особую роль в культуре имеют и интенциональные девиации, которые через конфликт с нормой обеспечивают возможность изменения системы. Так, осознанное нарушение норм лежит в основе смены доминирующего культурного направления, изменения и появления новых жанров. Кроме того, сознательные девиации – яркая черта индивидуально-авторской лингвокультуры.

В этом параграфе мы представляем результаты лингвокультурологического исследования, имеющего своей целью описание объединенных феноменом нормы образов человека, входящих в русскую языковую картину мира.

Языковая картина мира – это запечатленные в языке процессы и результаты концептуализации действительности как проявление творческой мыслительной и языковой / речевой активности человека. Языковая картина мира постоянно участвует в познании мира и задает образцы интерпретации воспринимаемого [83, с. 64]; влияет на ментально-психологические и речевые стереотипы личности [115, с. 15]; отчасти формирует тип отношения человека к миру. Структурно языковая картина мира представляет собой иерархическую систему образов, формирующих глобальный образ мира.

Образ мира рассматривается отечественными психологами и психолингвистами как отображение в психике индивида предметного мира, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии [91, с. 251]. Отображение знаний и представлений человека о мире в языке составляет языковой образ. Общая ориентация языковой картины мира на человека обусловливает центральное положение в ней языкового образа человека.

Образ человека в языковой картине мира – это концентрированное воплощение сути тех представлений о человеке, которые объективированы всей системой семантических единиц, структур и правил того или иного языка [115, с. 8]. Исследование языкового образа «человек» может идти по пути выявления его отдельных ипостасей. Такой подход успешно реализуется представителями омской лингво-антропологии: исследуются такие ипостаси, как человек разумный, внешний, внутренний, святой, средний и др. [57; 76; 79; 107; 108; 177]. Направление нашего исследования диктует интерес к той ипостаси образа человека, которая задана нормой, иначе говоря, к языковому образу нормального человека. Если верно, что нормативные представления в целом влияют на результаты категоризационной и оценочной деятельности человека, то это же утверждение должно быть верно и для нормативных представлений о человеке. Пример взгляда на человека сквозь призму нормы был рассмотрен нами в [179] на базе прилагательных, обозначающих гипертрофированное, особое по сравнению с нормальным, развитие частей тела. В этом и подобных случаях нормативные представления о человеке специально не эксплицируются и обнаруживаются на глубинном семантическом уровне. По-иному обстоят дела с такими единицами языка и речи, которые очевидно содержат указание на норму. К таковым, безусловно, относятся, прежде всего, высказывания о человеке, имеющие в своем составе базовые вербализаторы нормы – слова норма и нормальный , например, такие: Нормальному человеку не нужно кричать, что он нормальный (В. Молчанов, К. Сегура, ruscorpora); Что такое норма для человека, перевоплощавшегося не только в дурацких революционеров и благородных белогвардейцев, но и в Макбета, Ги де Мопассана, Григория Орлова и Дон Жуана? (А. Ткачева, ruscorpora). Между тем обращение лишь к высказываниям со словами норма и нормальный вряд ли может дать сколько-нибудь полное описание образа нормального человека. Причина коренится в многообразии проявлений нормы, в том числе в многообразии систем взглядов, восходящих к нормативным представлениям. В главе I к таковым были отнесены стабильная, статистическая, правовая и идеализированная картины мира. Каждая из этих систем взглядов ценна сама по себе и в той или иной степени изучена.