Наталья Федяева - Нормы в пространстве языка

– Как в трёх действиях засунуть жирафа в холодильник?

– Первое: открыть холодильник. Второе: засунуть жирафа. Третье: закрыть холодильник.

– А слона в четырёх действиях?

– Первое: открыть холодильник. Второе: вытащить жирафа, Третье: засунуть слона. Четвертое: закрыть холодильник.

В подобных шутках изображается ситуация, противоречащая обыденным представлениям о мире, в данном случае – это представления о принципиальной несоотносимости размеров объектов.

Противоречат традиционной системе координат и высказывания, построенные на семантической неупорядоченности. Сочетание категориально различных поэтических элементов (см. заголовки: «Звери, чины и болезни», «Рукомойники и паства», «Мох и Боттичелли») – результат своеобразного расшатывания привычной семантической сетки. Среди преднамеренных языковых аномалий, противоречащих когнитивным языковым нормам, можно назвать разновидности алогизма и импоссибилию.

Одним из случаев алогизма является противоречие предмета или события обычным (=нормативным) представлениям о том или ином объекте действительности. Такое противоречие наблюдается в известном шуточном стихотворении Ехала деревня мимо мужика. А. П. Сковородников предлагает квалифицировать такие случаи как нарушение параонтологических норм, т. е. нарушения нормальной картины мира [154, с. 25–30].

Импоссибилия предполагает описание неестественного положения вещей, «намеренное нагромождение небылиц» [186, с. 229]: Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка в баню тащили, потом рака с колокольни звоном встречали (Н. Салтыков-Щедрин).

Сходство описаний очевидно, показательно и то, что каждый из приводимых примеров можно использовать для иллюстрации второй фигуры [23].

Использование аномалий в художественном, публицистическом, рекламном текстах – константа культуры; при этом количество языковых неправильностей, их суть и др. могут быть рассмотрены как характерная черта авторского стиля. Исследуя тексты в этом аспекте, мы вновь обнаруживаем континуум нормативного / ненормативного. На одном полюсе расположатся автологичные тексты, характеризующиеся безобразной образностью (таковы многие тексты А. П. Чехова, И. А. Бунина и др.), на другом – «образцово аномальные» (Т. Б. Радбиль) тексты А. Платонова, Д. Хармса и т. п. Языковые аномалии, используемые автором, отражают особенности его мировосприятия и являются его визитной карточкой.

Исследуя творчество одного из самых парадоксальных писателей – Даниила Хармса, Н. В. Гладких [47] отмечает связь между мировоззрением и авторской манерой письма. Так, в жизни для Хармса центральное понятие – случай, некое отклонение от обычного течения жизни; отражением такого подхода к жизни стали тексты Хармса, в которых отклонения создаются «непрерывно и чрезвычайно изобретательно». Среди многочисленных отклонений встречаются и те, в основе которых лежит нарушение нормативных представлений о мире: У одной маленькой девочки на носу выросли две голубые ленты. Случай особенно редкий, ибо на одной было написано «Марс», а на другой – «Юпитер». В распространенных у Хармса серийных отклонениях объединяются языковые неправильности грамматические и семантические:

Для творчества Андрея Платонова также характерно постоянное нарушение норм. По мнению Т. Б. Радбиля [135], у Платонова встречаются аномалии трех уровней: аномалии языка, аномалии текста и аномалии мира. М. Ю. Михеев [101] и Ю. И. Левин [87] отмечают, что Платонов постоянно нарушает нормы сочетаемости слов, при этом можно различать грамматическую неправильность, когда используются валентные связи, не отвечающие языковой норме (некуда жить) и семантическую неправильность, когда управляемое слово принадлежит семантическому классу, невозможному в данной роли (пошел в этот город жить ). Аномалии языка Платонова непосредственно связаны с его мировосприятием, с теми представлениями о мире, которые воплощены в текстах.

Таким образом, намеренные аномалии могут быть, среди прочего, охарактеризованы как особенности авторского стиля, отражающие индивидуально-авторскую картину мира.