Марина Шумарина - Язык в зеркале художественного текста. Метаязыковая рефлексия в произведениях русской прозы

Марфа встретила его ревнивыми упреками на прелестном малороссийском диалекте(А. Осипович (Новодворский). Мечтатели).

«Среднестатистический» читатель, обратившись за справкой к толковым словарям, которые принято называть «массовыми» [см.: БТС; СОШ; ТСП и под.], не обнаружит там иного значения лексемы диалект, кроме терминологического (с соответствующей пометой): «ДИАЛЕКТ<���…> Лингв. Местное наречие, говор. Рязанский д. Северные диалекты» [БТС: 257]. У такого неискушенного читателя может сложиться впечатление, что автор квалифицирует украинский (малороссийский) язык как диалект русского, а не как самостоятельный язык. Однако, при всей кажущейся недвусмысленности формулировки малороссийский диалект, ответ на этот вопрос далеко не так прост. Исследователи неоднократно указывали на возможные ошибки в понимании и интерпретации текста, которые возникают в результате «доверия» к единственному контексту [см., напр.: Добродомов 2009; Добродомов, Шаповал 2007], поэтому для выяснения семантики слова диалект следует рассмотреть большее количество примеров.

Довольно часто в литературе XIX – первой трети ХХ вв. термин диалект используется применительно к французскому языку:

Носились, распространяя аромат духов и звуки французского диалекта,веселые пары (Г. Данилевский. Воля. НКРЯ); Она уж очень чувствительна и все говорит на французском диалекте(И. Панаев. Опыт о хлыщах).

Обозначение французского языка как диалекта находим во множестве произведений русской литературы XIX века: «Мертвые души» Н. В. Гоголя, «Однодворец Овсяников», «Месяц в деревне», «Новь» И. С. Тургенева, «Приезд ревизора» М. Е. Салтыкова-Щедрина, «Село Степанчиково и его обитатели» Ф. М. Достоевского, «Приваловские миллионы» Д. Н. Мамина-Сибиряка и др.

Слово диалект в художественных текстах XIX века используется и по отношению к другим языкам:

Как вправду говорили Вы, братец, что я по-французскому начну. Только сей миг вспомнила, что обещание Вам дала писать на российском диалекте(Б. Садовской. Из бумаг князя Г. НКРЯ); <���…> хозяйка -чухонка<���…> испугалась, испустила какое-то восклицание на своем непонятном диалектеи послала девочку за доктором (В. Гаршин. Художники. НКРЯ); Ну, был бы просто дурак на русском языке,а то дурак на французском,дурак на немецком,дурак на итальянском,легко вымолвить – дурак на четырех диалектах!(М. Загоскин. Москва и москвичи) и мн. др.

Таким образом, в текстах XIX (и начала XX вв.) этот метаязыковой термин оказывается лишённым семы 'ограниченное употребление' и используется как абсолютный синоним термина язык.

В словаре под редакцией Д. Н. Ушакова приводилось с пометой устар. и шутл. второе, нетерминологическое значение слова диалект: «То же, что язык, речь» [СУ]; в так называемых «Большом академическом» [БАС-17 и БАС-20] и «Малом академическом» [МАС] словарях давалось второе значение 'язык', с дополнением (в БАС): «обычно иностранный». В современных же массовых словарях значение 'язык' для слова диалект не приводится. Вероятно, оно сочтено составителями словарей устаревшим, а потому недостаточно актуальным для современного читателя, однако изучение практики обыденного употребления [68]слова диалект позволяет найти аргументы в пользу сохранения в словарях указания на это значение: не только высокая частотность данного лексико-семантического варианта в текстах XIX – первой трети XX вв., но и сохраняющаяся традиция метафорического употребления слова, при котором актуализируется семантическая «платформа» 'язык', а не только сема ограниченного употребления.

Третьягруппа «терминов» обыденной лингвистики представляет собой слова и выражения, лишенные метаязыкового значения, но приобретающие такое окказиональное значение в составе рефлексивов. Ср.:

Некоторые родители уходу ЗА ребенком предпочитают уход ОТ ребенка. Лицемерно похожие существительные– уход и уход, но зато – ЗА и ОТ – откровенно различные предлоги. Когда молчат существительные, говорят служебные слова(Ф. Кривин. Хвост павлина; разрядка авторская); Глупые у меня названия были– «Полчаса чудес», «Фокусы, изжившие себя». – все «с отношением»,а зачем оно – отношение? Не надо мир обольщать – и воевать с ним не надо, надо вот так: ассорти. (Е. Клюев. Андерманир штук) и т. п.