Марина Шумарина - Язык в зеркале художественного текста. Метаязыковая рефлексия в произведениях русской прозы

В художественных текстах регулярно приводятся толкования слов (1) и выражений (2), которые не только служат средством выравнивания фоновых знаний автора и читателя, но и служат изобразительным средством:

(1)Другой цыган с каганцомв руках, обыкновенною малороссийскою светильнею, состоящею из разбитого черепка, налитого бараньим жиром,отправился, освещая дорогу (Н. Гоголь. Сорочинская ярмарка); (2)«Что это такое авральная работа?»– спросил я другого офицера. «Это когда свистят всех наверх», – отвечал он и занялся – авральною работою. <���…> Авральная работазначит – общая работа, когда одной вахты мало, нужны все руки, оттого всех и «свистят наверх!»(И. Гончаров. Фрегат «Паллада»).

Разнообразие характеристик слов и фразеологизмов коррелирует с различными аспектами описания номинативных единиц в лингвистической науке: в текстах отмечается их многозначность (1) и омонимия (2), указываются синонимы (3) и антонимы (4) слова, осуществляется межъязыковой (5) и внутриязыковой (6) перевод:

(1)Если тебе гражданин говорит, что он «недавно из зоны откинулся»,то всякому понятно, что он не на лодке катался в хлорированном пруду «зоны отдыха»Черемушкинского (бывш. Брежневского) района (Е. Попов. Подлинная история «Зеленых музыкантов»); (2) Командир дивизиии командирартиллерийского дивизионасокращенно звучит одинаково: «комдив»,хотя дивизией командует полковник, а то и генерал, а дивизионом – в лучшем случае майор (Г. Бакланов. Пядь земли); (3)Древние <���…> думали, что частое употребление галлебора,то есть чемерицы,или в просторечии чихотки,может помочь,то есть облегчить,или, лучше сказать, исцелить,повреждение церебральной системы… (А. Бестужев-Марлинский. Фрегат «Надежда»); (4)У слова «подвиг»есть слово -антипод.Это слово – «преступление». Совершить преступление – это значит сделать нечто совершенно обратное подвигу– пренебречь в личных интересах интересами других людей, интересами родины, общества, человечества (А. Крон. Капитан дальнего плавания); (5)Если кто-нибудь из вас ел прямо на базаре <���…> приготовленные из рубленого коровьего желудка свежие и пахучие флячки,или по-русски рубцы,тот поймет, как трудно было удержаться <���…>(В. Беляев. Старая крепость); (6)Есть и русскоеслово – «слука».Во всяком случае, у нас, в смоленских краях,так называли вальдшнеповкрестьяне (Ю. Коваль. На барсучьих правах).

«Стихийный лингвист» обращает внимание на структурное значение слова – его включенность в ту или иную лексическую парадигму и соотношение его семантики с семантикой других членов парадигмы. Ср.:

<���…> защищено все на свете от забвения. Языком защищено: местом, где слово «правый»не может существовать, если нет слова «левый»,где каждой Малойулице откликается Большая,каждой Верхней – Нижняя,каждой Северной – Южная… (Е. Клюев. Андерманир штук).

Металексические суждения нередко направлены на анализ разнообразных оттенков значения. Так, носителем языка осознаётся семантическое свойство языковых единиц, получившее в лингвистике название градуальности: тот или иной признак может быть представлен в значении языковых выражений в большей или меньшей степени и оцениваться с точки зрения степени соответствия этого признака условной норме, эталону [Сепир 1985]. Как известно, градуальность в языке имеет статус функционально-семантической категории и, обладая целой системой средств, получает выражение на всех ярусах языковой системы [см.: Колесникова 2010]. Говорящий, осуществляя отбор речевых средств, ощущает наличие в семантике языковых единиц «градосемы» (термин С. М. Колесниковой), которая может актуализироваться в различного рода тропах и фигурах [см., напр.: Тихомиров 2006] и служит основанием для оценки языковой единицы (1) и фактором выбора более точного обозначения (2):

(1)Однако – ничего сверх, всё в меру, всё аккуратно. Скучен и пресен, думала Елена, глядя на него с раздражением. О подобных людях мать Елены говорила: положительный.Или – ещё хуже слово – степенный(А. Слаповский. Гибель гитариста); (2)Не будем, однако, упрекать этих людей, было бы слишком примитивно считать их фанатиками, одержимыминаукой. Слово «одержимость»к ним не подходит. Они служили науке преданнои влюбленно,но и для них многое оставалось превыше науки,например, правила чести и порядочности… (Д. Гранин. Зубр).