Михаил Ахманов - Литературный талант. Как написать бестселлер

Спустя много лет мне удалось приобрести сборник его романов «Шпиль» (М.: Прогресс, 1981 г.), где были три вещи: «Повелитель мух», «Наследники» и «Шпиль». Прочитав их, я понял, сколь велик, самобытен и мудр этот автор. Можно сказать, что он трудился в редком жанре притчи, облекая ее в одеяния исторической повести. Есть у него повествования о Древнем Египте, о Риме и Греции, о доисторической эпохе, но это всегда притча – то есть нечто такое, где говорится о всечеловеческих и вневременных ценностях. Пересказывать его вещи бесполезно, и я этого делать не буду. Советую его почитать.

Даниил Гранин. Вечера с Петром Великим. М. – СПб.: изд-ва «Центрполиграф», «МиМ-Дельта», 2009, 447 стр., тираж 3000 экз.

Андрей Буровский. Россия, которая могла быть. Изд-во «ОЛМА-ПРЕСС», 2005, 509 стр., доп. тираж 3000 экз., и другие книги А. Буровского об эпохе Петра Великого.

Гранин – крупный писатель, Буровский – ученый-историк и философ, тоже писатель, и их книги я прочитал с большим интересом. Оба автора пишут о Петре достаточно подробно и откровенно, не обходят «острые углы» – зверства Петра, его пьянство, сексуальную распущенность и т. д. (хотя Буровский, конечно, описывает эти фокусы с большей детализацией). Однако взгляды Гранина и Буровского на личность Петра диаметрально противоположны.

Гранин считает его гением, вытащившим Россию из болота застоя; всякие же причуды объясняет жестокостью эпохи и тяжелым детством (был свидетелем убийств, напуган стрелецким бунтом и т. д.). Мне показалось, что у Гранина проходит и такая мысль: гениальную личность нельзя оценивать с обычных общечеловеческих позиций, ибо нам, малым, не дотянуться до помыслов великих, не осознать масштабы творимого ими добра и зла.

Что до Буровского, то он к Петру беспощаден и считает его душевнобольным извергом, который нанес России огромный вред, ощущаемый до сих пор. Это доказывается не только анализом деяний Петра, но в более широком контексте.

Буровский рассматривает допетровскую эпоху, весьма положительно характеризуя ситуацию в России (она была вовсе не застойной), собственно петровское время и эпоху его ничтожных преемников (вплоть до Екатерины Великой).

Все это описано очень убедительно, на базе фактического материала о состоянии экономики страны, ее культуры, политики, военного дела, развития торговли и промышленности. Буровский утверждает, что, если бы не случай, отдавший власть бесноватому правителю, мы бы имели сейчас совсем другую Россию.

Но это уже из области фантастики. Что же касается оценки личности Петра I, то аргументы ученого-историка представляются мне более вескими, чем версия писателя. Буровский прав: Петр был деспотом и извергом, закабалившим страну, ввергнувшим ее народ в рабство. Рабское миропонимание до сих пор доминирует в нашем обществе. Петр наглядно продемонстрировал, что высший – царь, генерал, начальник – может куражиться над низшим, топтать и унижать его, лишать достояния и жизни, не тревожась о совести и не боясь Бога. Хамство и безжалостность, которыми, к сожалению, отличаются наши люди, в значительной мере пошли от Петра.

Колин Маккалоу. Песнь о Трое. М. – СПб.: изд-ва «ЭКСМО», «Домино», 2009, 542 стр., тираж 10 000 экз.

Книга очень знаменитого автора – вспомните «Поющие в терновнике». На сей раз Маккалоу обратилась к гомеровскому сюжету, к событиям войны ахейцев с Троей. Я бы сказал, что ее роман написан в традиции Мэри Рено («Тезей») и Мэри Стюарт (трилогия о Мерлине и короле Артуре), суть которой в следующем: автор старается дать рациональное объяснение мифологическим событиям, что придает повествованию реальность, заставляет читателя верить сказочному действу. На мой взгляд, Рено и Стюарт справились с этой задачей лучше Маккалоу, сохранив в своих книгах таинственную патину мистики.

Маккалоу же все мистическое и божественное постаралась изгнать, насытив свой вариант Троянской войны не просто рационализмом, а реалиями войн XX века, которые велись не ради чести державы и не из-за прекрасных женщин, а сугубо по экономическим причинам. Это сильно снизило эмоциональную составляющую романа. У Маккалоу Елена Прекрасная – просто шлюха, Парис – мелкий бабник, Одиссей и Диомед – мужеложцы, Приам – глупый старый властолюбец, Менелай – плаксивый обманутый супруг, Агамемнон – кукла, которой вертит Одиссей, и даже Ахилл на героя не очень похож. К тому же все персонажи – лицемеры, лишенные искренней веры в богов, а лишь декларирующие ее перед народом и войском. Эта нарочито «невозвышенная» трактовка персонажей и событий сыграла с Маккалоу плохую шутку: при чтении ее романа волей-неволей вспоминаешь «Илиаду», и становится очевидным, кто из двух авторов велик, а кто много-много мельче.