Пьер Байяр - Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали

Если человек только пролистывает книги, не прочитывая их по-настоящему, абсолютно ничего ему не мешает по этому поводу высказываться. Возможно, это даже самый удачный способ знакомства с книгами: отдать должное всем глубоким идеям, которые в них заложены, а также богатству их содержания, но не позволять себе погрязнуть в деталях. Так, во всяком случае, считал — и, несомненно, поступал сам — достойнейший практик нечтения Поль Валери.

В когорте писателей, предостерегавших против опасностей чтения, Валери занимает одно из главных мест, потому что в своих произведениях он четко обозначил тот риск, которому подвергает нас это занятие. Так, месье Тест, любимейший герой Валери, живет в квартире, где книг нет вовсе, и вполне вероятно, что этот принцип, как и другие его взгляды, разделяет и сам автор, который ничуть не скрывает, что читает мало. «Сперва я почувствовал отвращение к чтению и даже раздал друзьям свои любимые книги. Потом, когда острый период закончился, мне пришлось некоторые из них купить заново. Но я по-прежнему мало читаю, потому что в книге ищу только те мысли, которые подтвердили бы или опровергли то, что делаю я сам».

Это настороженное отношение к книгам сначала распространялось только на биографии. Валери как литературный критик прославился тем, что поставил под сомнение признаваемую всеми связь между произведением и автором. Критика XIX века традиционно считала, что знание биографии автора способствует пониманию произведения, поэтому критик должен располагать как можно более полной информацией о жизни писателя.

Валери порвал с этой традицией, объявив, что вопреки заблуждениям критиков личность автора не объясняет его произведений. Потому что хоть книга и результат творческого процесса, который бурлил в этом человеке, но творчество шире личности, и сводить одно к другому нельзя. Поэтому нет никакого смысла, изучая произведение, узнавать что-то об авторе, в конечном итоге автор для текста лишь промежуточный этап.

Валери был не единственным, кто в то время ратовал за разделение произведения и автора. Пруст в цикле «Против Сент-Бёва» (КС +) развивает теорию, согласно которой литературное произведение — это результат труда другого «я», не похожего на того человека, которого мы знаем, и он иллюстрирует эту идею в «Поисках утраченного времени» (КП и КС ++) фигурой Берготта. Но Валери не ограничился тем, что убрал из поля зрения литературной критики автора: он идет дальше и освобождается заодно и от самого текста.

То, что Валери мало читал — а чаще всего просто не читал вообще, — ничуть не мешало ему иметь определенные мнения о писателях, книг которых он не прочел, и пространно эти мнения высказывать.

Как и большинство из тех, кто утверждает обратное, Валери не прочел Пруста. Но, в отличие от многих, его это не смущает: он признается в этом с циничной безмятежностью в начале своей статьи, посвященной памяти Пруста, в январском номере «Нувель ревю франсез» за 1923 год — вскоре после смерти писателя:

«Хотя я всего лишь бегло ознакомился с единственным томом из великого произведения Марселя Пруста и само искусство романиста кажется мне чем-то непостижимым, то немногое, что мне удалось прочитать на досуге из „Поисков утраченного времени“, дает мне право заявить, что Литература понесла невосполнимую утрату; и не только Литература, но прежде всего то тайное общество, которое во все эпохи составляют люди, придающие ей истинную ценность» 6 6 Здесь и далее цит. по: «Памяти Марселя Пруста», пер. Д. Журавлевой // Поль Валери. Рождение Венеры. СПб: Азбука. — 2000. (Примеч. перев.) .

Продолжение статьи показывает, что Валери заходит даже дальше, чем можно вообразить: чтобы оправдать незнание книги автора, о котором он рассуждает, он прикрывается хвалебными отзывами других: Андре Жида и Леона Доде, которые относительно Пруста совпали во мнениях:

«Впрочем, даже если бы я не прочел ни единой строчки из этого огромного труда, мне вполне было бы достаточно узнать, что столь несходные умы, как Жид и Леон Доде, сошлись во мнении насчет его значимости, чтобы увериться в этом: такое редкостное совпадение возможно, лишь когда речь идет о чем-то бесспорном. Мы можем быть спокойны: уж если они оба считают, что это блистательно, значит, так оно и есть».

Итак, прежде чем высказать свое мнение, принципиально важно узнать, что думают другие, а может, и полностью довериться их оценке: тогда можно вообще не читать ни единой строчки из книги, — кажется, Валери так и делает. Неудобство такого слепого доверия к другим читателям лишь в том, что тогда, как он сам с легкостью и признает, трудно рассуждать о тексте со знанием дела: