Владимир Аннушкин - Основы русской филологии. Курс лекций

По-видимому, одним из первых учебников, в котором отразилась реформа, проведенная создателями Словаря Академии Российской 1789—1794 гг., проанализированного в предыдущей главе, явился учебник А. С. Никольского«Основания российской словесности» (1807). Этот учебник был одним из наиболее популярных, поскольку претерпел 7 переизданий до 1830 г.

Именно в этот период происходит рождение и формирование термина словесность, которому, по нашему предположению, впервые было дано определение в Словаре Академии Российской. Предполагаем, что оно и послужило стимулом к дальнейшему развитию данного термина. В Словаре Академии Российской словесность находит толкование в гнезде «слово»: – «1) Знание, касающееся до словесных наук. Силен в словесности; 2) Способность говорить, выражать» (Словарь Академии Российской 2004: V, 536).

Словесность образует, согласно учебнику А. С. Никольского, две науки: грамматику, научающую «правильному употреблению слов», и риторику, показывающую «способ, как располагать и изъяснять мысли». Прежде чем дать определения этим наукам, А. С. Никольский излагает, как «действует или должен действовать наш разум в познании вещей или предметов, о коих свои понятия выражаем словами» [Никольский 1807: I, 2–10]. Эти действия разума человеческого объясняются в логических терминах понятие, рассуждение, умозаключение. Таким образом, вступление в «основания словесности» явилось краткой логикой с изложением законов мысли или разума.

1-я часть – «Грамматика» – оказалась у А. С. Никольского достаточно традиционной, включающей объяснения букв, слогов, 8-ми частей речи, законов правописания, произношения слов и стихосложения. 2-я часть – «Риторика» – сосредоточена на периодах, тропах, фигурах, хрии, учении о слоге; из прозаических видов словесности (они еще так не названы) проанализированы письма и «расположение больших слов»: «риторическое слово (oratio) и философское рассуждение». Виды поэзии (глава 9) также включены в риторику (см. подробнее [Аннушкин 2002: 232—245]).

Это краткое описание потребовалось для того, чтобы показать, в каком контексте существуют интересующие нас термины. Так, обнаруживается, что термин язык вообще не употребляется ни в грамматике, ни в риторике. Несомненно, что более частым и одним из основных в учебнике является термин слово: словесность понимается как дар слова, и понятно, что слово понимается здесь не как единица языка в современном понимании, а как способность выражать мысли словами.

Учение о словесности излагает «правила, которые показывают, как употреблять эту способность». Характерно предварение грамматического учения основными понятиями логики, которая излагает «действия разума человеческого» в реализации этой способности «словами». При определении того, что есть понятие, находим и определение слова:

«Что есть слово? – Всякое понятие, выраженное голосом или на письме, называется словом, или речением (terminus)».

Таким образом, мы вновь обнаруживаем два основных значения термина слово: 1) дар излагать мысли с помощью речи, языка, голоса; 2) отдельное понятие, выраженное голосом или на письме.

При изложении риторики наконец встречается термин речь: «Изъясняя мысли свои, мы всегда имеем какую-нибудь цель, к коей клонится наша речь: сия общая цель не иное что есть, как логическое предложение, которое в сем случае называется основательным или главным, а те предложения, которые приискиваем для изъяснения или подтверждения первого, именуются придаточными». И далее объясняются способы распространения предложений: «Для ясности и полноты в речи надлежит каждое из вышеозначенных предложений распространять и увеличивать…» Распространение логического предложения называется у ораторов «периодом, которое есть основание всякой речи». Таким образом, термин речь у А. С. Никольского имеет значение распространенного текста, в котором развиваются и утверждаются какие-либо мысли.

Не менее выразительно перечисленные значения данных терминов изложены в «Опыте риторики» Ивана Степановича Рижского(1796). И. С. Рижский был учителем Санкт-Петербургского горного кадетского корпуса, где он написал свои основные труды (сегодня память о нем бережно хранится в Санкт-Петербургском горном институте), а с 1811 года – первым ректором Харьковского университета. Его учебник начат выразительной фразой, показывающей понимание силы слова классиками русской филологии: