Владимир Аннушкин - Основы русской филологии. Курс лекций

«Неразделимыми частями слова»,как выясняется из повествования, называется примерно то, что сегодня было бы названо наименьшей единицей языка, т. е. той, «в которой в неразделимое по чувствам время ни напряжением, ниже повышением ничего отменного произвести невозможно» [Там же: 398]. К ним будут относиться как отдельные начертания букв, так и отдельные «движения органов» в производстве устной речи.

«Неразделимые части слова» затем, как говорится в главе 3, могут подвергаться операции «сложения», в результате которой «склады» образуют «речение». Ломоносовское речение понимается также как слово в обозначении отдельной лексемы – о соревновательности двух терминов-синонимов (речение и слово) в назывании отдельного понятия будет сказано чуть ниже.

В главе 4 М. В. Ломоносов переходит к «знаменательным частям человеческого слова»,вновь повторяя идею о том, что «слово дано для того человеку, чтобы свои понятия сообщать другому» [Там же: 406]. А поскольку человек «понимает… и сообщает другому идеи вещей и их деяний», то основные «изображения словесные вещей бывают либо именами, либо глаголами». Они и называются «знаменательными частями слова»[Там же: 398]. Обращаем внимание на то, что сегодняшние части речи названы частями слова.

Современный исследователь находит много необычного в употреблении традиционных сегодняшних терминов, которые претерпели исторические изменения. Так, в значении «коммуникации», «контакта», «связи» употреблено слово «обращение»: «Обращение мыслей человеческих, для которых взаимного сообщения служит слово…» Подводя итог сделанной классификации, М. В. Ломоносов делает вывод: «Посему словочеловеческое имеет осмь частей знаменательных: 1) имя для названия вещей; 2) местоимение для сокращения именований; 3) глагол для названия деяний… и т. д.» [Там же: 408]. Конечно, в данном случае нельзя не заметить, что М. В. Ломоносов, развивая новое учение, вполне сохраняет верность классической традиции, где было принято описывать «осмь частей слова» (как известно, самым популярным сочинением в Древней Руси была грамматическая статья «О осми частех слова»).

Аналогом слова в основном современном значении этого лингвистического термина («основная структурно-семантическая единица языка, служащая для наименования предметов и их свойств, явлений, отношений действительности, обладающая совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для данного языка» [Русский язык 1997: 496]) был термин «речение». Это доказывается следующими контекстами.

Звуки у Ломоносова названы «неразделимыми частями слова». Они бывают «самогласные» и согласные. «Таковые неразделимые части слова изображаются… различными начертаниями, которые называются по нашему буквами» [Ломоносов 1952: 398]. Затем в описании М. В. Ломоносов называет эти «неразделимые части слова» (звуки) – буквами, а из «неразделимых частей слова», согласно его теории, составляются «склады» (в современной терминологии – слоги). Из складов «состоит речение» [Там же: 403]. Одна из последующих глав так и названа «О складах и речениях» [Там же: 403].

Таким образом, в ломоносовском описании «неразделимая часть слова», т. е. речи, – это звук и ее начертание – «буква»; «склад» – это современный слог, «речение» – это современное слово. Термин слово у М. В. Ломоносова принимает более широкое значение: это и словесный дар, свойственный человеку, и речь, и вся совокупность словесных произведений, которая получается в результате творческой деятельности человека, и отдельное «речение» как понятие, единица языка.

Любопытно, что изменение термина «речение» и замена его термином слово в значении единицы языка, понятия, отрезка текста произойдет уже в конце XVIII столетия, что будет отмечено в «Словаре Академии Российской» 1789–1793 гг., о котором речь пойдет ниже.

Термины язык—речь—слово получили всестороннее описание в русской лексикологии и лексикографии раннего периода развития русской филологической традиции. Покажем эволюцию данных терминов на примере наиболее авторитетных словарей: «Словаря Академии Российской» 1789–1794 гг. (далее САР) и «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля.

Прежде всего отметим, что в определениях слова язык в САР невозможно искать современного значения системы языка или чего-либо подобного. Приведем данные Словаря Академии Российской 1789–1794 гг., чтобы почувствовать стилистику и содержание словарных определений этого первого научного лексикографического опыта в России. Слово язык имеет следующие значения: «1) Совершенно мясистая, во рте у животного лежащая и от других отделенная часть…; 2) Наречие; слова и образ речи употребительныя каким-либо народом. Российской, Аглинской, Латинской язык…; 3) Оговорщик, колодник, оговаривающий других сообщников в своем преступлении; 4) Пленник…; 5) Народ, племя». В словах, образующих гнездо, также просматриваются положительные и отрицательные возможности использования языка: «благоязычие – красноречие; языковредие – злоречие во вред себе и другим; злоязычие – злословие, злоречие; косноязычие – гугнивость, заикливость; медленноязычный – то же, что косноязычный».