Александр Фефилов - Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие

2. Критерий познания должен соответствовать природе познаваемой вещи. Однако познаваемая вещь не должна зависеть от критерия познания.

Согласно Эмпирику критерий истинности в познавательной деятельности должен определяться в соответствии с природой познаваемой вещи. Иными словами, любой критерий анализа является относительным. Ср.: «Не подобает… на основании того, что случается в здравом уме принижать то, что является в безумии». Соответственно, предметы зрения должны восприниматься с помощью органов зрения, то есть быть видимыми, а предметы слуха – с помощью органов слуха. В то же время нельзя отвергать видимое только на том основании, что оно не слышится, а слышимое – на основании того, что оно не видится.

Данная мысль автора чрезвычайно интересна для понимания соотношения слов и выражаемых с их помощью понятий. Многообразие слов, используемых для объяснения одного и того же понятия, можно истолковать как стремление исследователя представить понятие под различным углом зрения, многосторонне, во всем многообразии его проявления. Одно слово, используемое в высказывании как ключевое, объясняющее, не в состоянии охватить все понятие. Для того чтобы восполнить объяснительную недостаточность одного слова, необходимо использовать целый ряд слов в данной функции. Только множество объясняющих слов могут более или менее точно охарактеризовать сущность познаваемого предмета мысли, так как только в совокупности будут соответствовать его природе. Это целиком и полностью относится к многочисленным определениям естественного языка.

3. Истинность и ложность в познании зависит от характера соотношения обозначаемого предмета, обозначающего слова и движения мысли.

Ответ на вопрос об истинности и ложности в познании зависит, согласно Эмпирику, от трех элементов и от их связи: обозначаемого предмета, обозначающего слова, движения мысли.

Обозначаемый предмет – это вещь, которая выявляется с помощью слова и воспринимается нашим разумом. Она телесна. Слово является звуковым обозначением и в этом плане оно также телесно. Бестелесным является обозначаемое вещи (её представление), т. е. то, что выражается с помощью звуковой оболочки слова. Таким образом, истинность и ложность познания зависит от двух идеальных величин – мыслительного понятия и словесного значения. Вопрос о том, на каком этапе движения мысли выявляется истина или ложь, остается открытым.

В соответствии со взглядами автора, выявление каких-то свойств или качеств предмета зависит, как было сказано выше, не только от природы данного предмета и познающего субъекта, но и от отношения данного предмета к другим предметам. Следует предположить, что данное отношение может иметь некоторые разновидности:

1) отношение предмета к другим предметам, которые находятся с ним в едином пространстве вблизи от него;

2) отношение данного предмета к его антиподам или контрастирующим предметам;

3) отношение данного предмета к предметам, которые находятся в ином пространстве, то есть к дистанционным предметам. Соотношение в данном случае осуществляется, говоря словами философа, благодаря «движению мысли». Его можно было бы называть рассудочным.

4. Между воспринимаемым на слух предметом и воспринимающим разумом стоит слово. Слово затемняет суть предмета.

Исследователь очень часто сталкивается с такой ситуацией, когда необходимо определить «невидимое» и «неслышимое». Так, например, сущими являются и такие предметы мысли, которые не воспринимаются зрением и не слышатся слухом. Эмпирик выдвигает тезис о том, что если даже предметы мысли постигаются рассудком, их нельзя объяснить (они «неизъяснимы»), ибо мы вынуждены объяснять суть предметов с помощью слов. «Слово же есть ни субстрат, ни сущее». Мы сообщаем своим ближним слова, а не суть предметов. Таким образом, объяснительная сила слов не переоценивается Эмпириком. Почему? – Потому что само по себе слово не несет никакой информации, а лишь вызывает сходные ассоциации у слушателя («ближнего»), если последний имеет хотя бы какие-то представления о предмете речи. [Кстати, многочисленные определения языка формируют у читателя те или иные представления о языке, о его сути. Именно формируют, а не сообщают].

5. Не слова объясняют внешние предметы, а наоборот, внешние предметы объясняют слова.