Наталья Иванова - Либерализм - взгляд из литературы

Личный опыт убедил меня в том, что критерием разведения российских критиков по разным лагерям не может служить приверженность к той или иной художественной школе, которую каждый из них декларирует. Декларации такого рода вызывают у меня скорее настороженность, поскольку выдают идеологизированность или, если угодно, ангажированность. Проще говоря, деление критиков на «традиционалистов» и «постмодернистов» кажется мне, применительно к российской словесности, несущественным. Это деление скорее маскирует сущность явления, нежели его проясняет.

Собственно, большинство современных критиков, декларирующих свою приверженность «традиционализму» или «постмодернизму», видятся мне игроками одного – идеологического – поля, далекого от литературы. На этом поле они встречаются и соперничают, хвалят авторов своего «рода-племени» и ругают чужаков. В российской ситуации их взаимодействие представляется естественным. Для себя я называю их газетными.

Суждения газетных критиков, как правило расходящиеся в деталях, сходятся в главном: во-первых, они не стесняются в средствах выражения, во-вторых, заранее знают ответы на все вопросы, и, в-третьих, обсуждают два аспекта: личность самого автора и сюжет его произведения. Линия их оппозиции очерчивается идеологически. Пунктам их «встреч» несть числа: на каждое «а», звучащее с одной стороны, эхом откликается враждебное «б». Их диалог не просто возможен, но жизненно необходим обеим сторонам как органичный способ существования.

К этой когорте я относилась бы еще с большим раздражением, если бы не разделяла следующей мысли: «В истории многих народов нам известны периоды, когда в условиях духовного упадка люди просто способные прямо-таки осаждали руководство <���…> академий и государств и всюду сидели очень талантливые люди, которые все хотели править, не умея служить. Распознать эту разновидность талантов вовремя, прежде чем они завладели основами какого-нибудь умственного труда, и с надлежащей твердостью направить их назад, к труду неумственному, часто бывает очень трудно» (Г. Гессе, «Игра в бисер»). В приведенной цитате описана модель интеллектуальной активности, приложимая к современной ситуации, однако с одним немаловажным уточнением: в наших условиях задача переориентации этого рода талантов не просто трудна – неразрешима.

Возвращаясь к вопросу о разделении критиков на два «лагеря», именно процитированную мысль я предложила бы в качестве критерия, поскольку наряду с критиками «газетными» есть и другие литературные критики, умеющие не править, но служить, в том значении этого слова, которое наряду с умением, талантами и навыками, обеспечивает уровень любой умственной деятельности.

Татьяна Щербина:1. Литературная критика давно перестала быть «рупором»; писатели ее почти не читают, читатели – лишь натыкаясь на рецензии, из которых они хотят понять, стоит ли ту или иную книгу купить, и нимало не интересуясь ни литературным процессом, ни авторитетом критика. Политика в течение последних пятнадцати лет затмила все, и критика лишь повторяет ее виражи на своем поле. Чему удивляться, если в политике Путин покончил с либерализмом, народ, сам по себе, требует рабства, «элиты» боятся потерять «дольче вита», молодежь реагирует на то, что модно. Модны – успех, благополучие, богатство, и каждый из молодых людей связывает это не с «моделью» (хоть и понятно, что либо западная либеральная модель, либо – третий мир), а с оптимизацией личного поведения. А это – соответствие «генеральной линии», которая сегодня – особый путь России, могучая держава, русскость и лично Путин. В литературе 1990-х в моде был Мураками как литературное приложение к японской кухне, и «шок», лидером которого был Сорокин. С понятием либерализма связывался и шок («можно все»), и «интеллигентская» проза (Улицкая). Мода на «интеллектуализм» (Деррида и вся продукция издательства Ad Marginem 1990-х, до переориентации на Проханова), ассоциировавшаяся с западничеством, сошла на нет раньше других. Сегодня очередной «переходный период»; можно было бы прогнозировать ремейк брежневской ситуации с официальной и неофициальной культурой, но жизнь полна неожиданностей.