Леонид Ашкинази - Очень общая метрология

Что мы вообще можем изучать? В качестве материала для изучения может быть использовано уже накопленное (архив, т. е. база данных и база знаний), а может — окружающая природа. С архивом работает математика; в ней база данных — натуральный ряд, база знаний — все остальное. Кто-то из великих математиков сказал «Бог создал натуральный ряд, человек — остальное». С базой данных и базой знаний работает история, иногда с базой данных работают метеорологи, экономисты и социологи — когда они берут данные, полученные кем-то другим и обрабатывают их иначе. Объем подобной деятельности будет со временем расти, поскольку всяческие данные человечество получает все время и они накапливаются. А методы анализа данных совершенствуются и естественно применять эти новые методы к уже имеющимся данным. Например, создана и успешно применяется программа, которая находит новые медицинские закономерности, анализируя медицинские публикации и данные. Религия, как и математика, изучает не природу, а единственный объект, например, моя — Тору (не вполне адекватный перевод объемлющего текста, Танаха, христиане позже назвали Ветхим Заветом). Со временем исследованная человеком часть природы увеличивается и одновременно увеличивается мощность методов анализа. В областях размышлений, занимающихся не природой (математике, религии), умощнение методов так же позволяет идти вглубь. Доказана Большая теорема Ферма, а исследователи Торы так и говорят — о слоях смыслов.

Наука изучает вширь (привлекая новые объекты) и вглубь (узнавая новое об известных объектах), религия — только вглубь. Хотя это различие не очень четкое. Ведь открытие нового объекта можно трактовать как углубление познания глобального объекта — Вселенной. Кроме того, Второзаконие было открыто позже остальных книг Торы (и, возможно, написано позже — Моисеем перед его смертью, см. Г.Вук), значит религия расширила свой список объектов. И не исключено (в принципе), что это произойдет позже. Представьте себе, что при раскопках обнаружена книга, которая текстологически не отличается от пяти книг Торы. Не назовут ли ее со временем шестой книгой Торы? Поэтому в данном пункте отличие науки от религии слабо ощутимо.

Классическая естественная наука изучает множества объектов. Даже если мы изучаем один или малое число объектов, мы полагаем, что сделанные нами выводы верны для всех объектов какого-то класса. Например, изучая посредством вольтметра и амперметра прохождение тока через сопротивление, мы формулируем результат в виде закона Ома, и полагаем, что он будет применим в большем числе случаев, нежели изученные. Наука устроена именно так потому, что объектов в мире много, а изучить мы можем лишь малую часть. Желая повысить свои шансы на выживание при встрече с саблезубой киской, человек изучал некоторые экземпляры этих зверюшек — и, действительно, повысил. Но так устроен не весь мир. Как мыслит человек, сталкиваясь с ситуацией, когда объектов мало, и как эти ненаучные способы мышления совместимы с наукой? Этот вопрос обсуждается обычно ожесточенно и неконструктивно.

Ситуация, когда объект наших познавательных устремлений единственен или принадлежит к малочисленному классу, возникает в двух случаях. Во-первых, если мы углубляемся в своем изучении и составляем все более подробное описание объекта. В итоге мы обязательно придем к индивидуальности — если, конечно, захотим дойти до нее. В познании психологии любимой женщины мы опускаемся глубже уровня учебника психологии — поэтому, в частности, учебник мало полезен в этой ситуации. Уникальность любимой женщины возникает в процессе общения, поэтому эффективно обращаться с сотрудницами на работе учебник помочь может. Еще пример — одна моя знакомая (22 года), вибрируя от предвкушения, читала Эрика Берна. Попытки применить теорию на практике вызвали здоровый смех первого объекта — родителей. Но дурить голову многочисленным мальчикам книга, видимо, помогла. Естественно — манипуляция родителями требует иного уровня работы.

Некоторые объекты мы воспринимаем как уникальные сразу же, например, Вселенную, человечество и то высшее, что, по мнению некоторых, стоит над миром. Не во всех этих случаях мы абсолютно правы. Человечество — лишь одно из сообществ живых существ, и сообщество обезьян стоит очень близко к сообществу людей — если на противоположном конце шкалы поместить сообщество мушек-дрозофил. Разумеется, нас могут интересовать такие свойства сообщества людей, которых нет у сообщества обезьян, и уникальность может возникнуть как результат детального описания и нахождения уникального свойства. В остальных ситуациях природа уникальности — иная: Вселенная уникальна в силу глобальности (объект «все»), «высшая сила» в строго монотеистических религиях (иудаизме, исламе, были поползновения в Египте и доколумбовой Америке) — по определению. Уникальные и малочисленные объекты обычно изучаются гуманитарными науками, а при изучении массовых объектов гуманитарные науки концентрируют свое внимание на особенном, уникальном. Именно гуманитарные науки пытаются увидеть в данном homo не представителя вида, а любимую женщину. Исключение: уникальный объект изучает космология, которая считается естественной наукой (далее станет ясно, почему). Разумеется, физики могут обсуждать вопросы иерархии вселенных, но в этом случае их «вселенные» не уникальны, это иной объект, нежели Вселенная.