Андрей Глауберманн - Гениальный строитель / Lean project delivery

Проблема носит глубокий и систематический характер. И проблема никогда не будет решена, если о ней не будут говорить широко и открыто, не найдутся политические силы, которые внесут её в свои программы, не будут вестись предвыборные дебаты. Однако прошедшие две предвыборные кампании почти не касались этих вопросов, говоря лишь о безопасности. Тем самым политический процесс сам по себе превратился в абстракцию: мы не говорим о насущных проблемах населения и о том, как их решить, мы переносим диалог в сферу абстрактных вопросов. Выборы превратились в соревнование денежных мешков: есть богатые партии и все остальные, разрыв между ними не будет преодолён никогда, и неважно, с какой повесткой дня выступают и те и другие.

Для всех нас крайне важен вопрос безопасности. И когда погибает солдат, вся страна знает его имя: это всегда национальная трагедия. Когда погибает рабочий на стройплощадке, его имя неизвестно и это не является национальной трагедией, хотя и солдат, и рабочий одинаково служат на благо страны. Статистика говорит, что сегодня на стройплощадках погибают и становятся инвалидами больше людей, чем в армии. И для этого есть понятное решение – повышение производительности труда. Если сегодня вам нужно 1 000 000 часов рабочего времени, чтобы построить дом, но вы можете его построить, используя лишь 300 000 часов рабочего времени и лучший международный опыт в области организации труда на стройплощадке, то это означает, что за это время в 3 раза меньше рабочих как минимум пострадают. На самом деле ещё меньше, потому что, когда люди хорошо организованны, они меньше подвержены опасностям. Кроме того, рабочий, который производит в час в 3 раза больше, оплачивается выше, чем тот, кто производит меньше, а это значит, что привлекательность труда возрастёт и не нужно будет привлекать рабочую силу из Украины и Китая, как это пытаются делать наши министры, чтобы обустроить нашу жизнь. Кроме того, один рабочий, который получает вдвое больше, платит больше налогов, чем двое рабочих, получающих вдвое меньше, а, следовательно, это дополнительные поступления в бюджет страны. Мы сами в состоянии это сделать. Нам не нужна иностранная помощь. У нас есть и молодежь, которая любит строительную специальность и которая будет строить для себя, а не как иностранный рабочий, думающий лишь о том, как вернуться к семье. Есть и знания. Нам нужны только политические решения, потому что это стратегия на годы вперёд и действительная забота о нашем будущем.

Подробнее о проекте можно узнать на www.mysunshome.com

Ехали мы летом с коллегой по работе и разговаривали о жизни. Я сказал, что нужно мне свой дом строить, деваться некуда. Но денег нет. Посмотрел я на цены на участки, прикинул, сколько могла бы стоить постройка. Меньше 750 тыс. шекелей ($230 тыс.) с учетом земли трудно что-либо сделать. У него квартира в центре, в которой его семье уже тесновато, и он думает переехать подальше на вдвое большую площадь. Предложил он мне построить дом на две семьи. Заодно приятные соседи.

Давным- давно, что было почти в прошлой жизни, приходилось уже строить свой дом. Ну как строить – я там пару кирпичей положил. Потом по две-три недели приходилось тратить на различный ремонт, которому не было конца-края. В общем, правильнее сказать, всё это происходило на моих глазах, потому что я был тогда ещё подростком.

Я помню, когда семья решила строить дом, я загорелся идеями оснастить его всякими инженерными системами. Я ходил и убеждал взрослых: давайте сделаем это и то. Мне даже самому хотелось что-то мастерить. Но меня не слушали. Мама отмахивалась от меня как от назойливой мухи и не нашла ничего лучше, как в один день бросить мне на стол книгу для студентов не меньше чем второго курса технического вуза с подробными схемами и расчётами, сказав: «На, делай!» Содержание книги было на тот момент выше моего понимания. Я понял, что поддержки никакой у меня не будет, а сам я, как бы мне того ни хотелось, не мог вникнуть во все детали конструкции. Книгу мама через неделю тихо забрала и отнесла обратно.

С тех пор весь этот проект стал мне глубоко чуждым. Мне не нравилось в нём абсолютно всё. У меня была изжога от одного взгляда на то, сколько там ляпов и исправлений.

Я видел, что взрослые вместо спокойной жизни придумали сами себе кучу проблем и ещё меня пытаются втянуть во всё это. Я чувствовал, что те усилия, которые были вложены ими в ремонт и строительство, не то что не окупаются со временем – можно было бы избежать безумных трат времени и сил и за ту же цену обзавестись много чем, дом просто пожирает их жизнь бесконечными авариями. Для меня это был не дом радости, а дом печали.