Глеб провел перчаткой по шлему, стряхивая наросшую на нем шапку метанового снега, и собрался вернуться в кабину. Но тут у него застучало в висках — и чужая жизнь прорвалась из небытия, на время заменив собственную.
…Он в центральном модуле лунной станции. Пол ходит под ногами, в ушах пронзительный вой сирены, а за толстым бронестеклом в небо бьет огненный фонтан. Положение было — хуже не придумаешь. Раскаленная лава «выстрелила» несколькими подземными рукавами, и они уже подтекли под жилище землян. Скоро здесь будет настоящее пекло.
К шлюзовой камере бежали обезумевшие от страха люди. Он тоже мог прыгнуть в гравилет, рвануть на космодром — и никто бы его за это не осудил. Клоны могут многое, но они не волшебники. И все же…
В одной из подземных лабораторий оставались двое. Женщины-планетологи — Марта, ей уже за сорок, и совсем еще молоденькая Кристина.
Одно лавовое щупальце полукругом охватило лабораторию, другое перерезало соединяющий ее с центральным модулем подземный коридор. Сейчас в нем, очевидно, царил ад.
Он колебался. Пора было уходить, но внутренний голос горячо шептал: «Вариант есть! Надо рискнуть…»
Мимо него к ведущему в лабораторию коридору устремился Дэйв. Все знали, что этот сутуловатый парень сходит с ума про Кристине. Догадаться о том, что у него сейчас на уме, было нетрудно.
— Стой! — Он ухватил Дэйва за плечо. — Ты куда?
— Кристина… — буркнул парень.
— Сгоришь, не пройдя и десяти метров, — жестко сказал он. И вдруг понял, что уже принял решение.
— Я сам, — бросил он Дэйву. — Жди здесь.
Вся надежда была на служебный туннель. Магма, похоже, уже подступала и к нему. Но что поделаешь?
Он преодолел туннель одним махом. И первым, что услышал, вывалившись из люка в стене лаборатории, был плач Кристины. Она тормошила Марту, которая сидела за столом, безжизненно уронив на него голову.
«Тепловой шок», — понял он, втянув ноздрями горячий воздух, и несколькими отработанными приемами вернул Марту в сознание. Первой надо было спасать именно ее — тут даже вопросов не возникало.
— Я скоро, — сказал он Кристине.
Но скоро не получилось — Марта двигалась еле-еле, приходилось буквально волочить ее за собой. Температура в туннеле повысилась, металлические скобы так нагрелись, что почти обжигали. Было ясно, что еще раз без скафандра здесь не пройти. Даже клону…
— Вот. — Он передал Марту переминающемуся с ноги на ногу Дэйву. — Отведи ее к остальным. А с Кристиной все в порядке. Потерпи немного.
Он влез в термостойкий скафандр, стал искать второй, но не нашел. По уму, следовало тщательно обшарить все модули. Но дорога была каждая минута.
Выругавшись, он нырнул в люк.
Кристина, лежа на полу, судорожно хватала ртом воздух. Мокрые от пота волосы облепили лицо.
— Надевай, — приказал он, снимая скафандр.
— А вы?..
— Я все-таки клон. Полезай, живо!
Загерметизировав шлем, она всхлипнула:
— Я не смогу…
— Сможешь! — рявкнул он, подсаживая ее. — Давай!
Когда Кристина скрылась, он рванулся к терминалу главного компьютера станции. Если компьютер даст команду охладить туннель струей жидкого азота, то…
Он не успел. Одна из стен внезапно вздулась, лопнула, и из рваного отверстия глянул всесжигающий огненный глаз…
…Глеб вернулся к реальности. Его вновь окружали снежные вихри, а возле колес вездехода успели вырасти белые холмики.
Ментальная связь — загадочная штука. Многое из того, что в свои последние мгновения испытал Егор, за сотни тысяч километров от него прочувствовал и Глеб. А потом раз за разом переживал трагедию брата, как сейчас на трассе. Егор уже ушел навсегда, и происходящее можно было сравнить с приступами фантомной боли. Словно напоминающими об утрате не просто близкого человека — половинки себя…
Ветер не стихал, напротив, завыл еще сильнее.
«Скоро прижмет так, что не смогу пошевелиться», — подумал Глеб. И представил, как поисковая команда найдет его труп, примерзший к колесному диску.
Пора было прятаться в тепло кабины. Но что дальше?
Таких резких усилений ветра на памяти Глеба было два, и оба означали зарождение ураганов. Первый бушевал девять дней, второй — четырнадцать. Значит, и этот продлится неделю-две, не меньше.
Вездеход был рассчитан на работу в экстремальных условиях, и все же любой запас прочности имеет предел. Местный ураган мог опрокинуть многотонную стальную махину, стащить на обочину, а затем разбить о подступающие к дороге скалы.
Читать дальше
