Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2005 № 09

Александр СЕЛЮКИН

Все знали, что Костя Табуреткин гениален. В свои девятнадцать он был уже аспирантом университета и к тому же работал старшим научным сотрудником в Институте биохимии.

Внешне это был высокий, худой и сутулый парень в очках, с растрепанными волосами и вечно жующий жевательную резинку. Друзей у него не было, поэтому с некоторой натяжкой можно было сказать, что я его лучший друг. Так это или нет, могу смело сказать: я единственный очевидец истории, которая однажды с ним произошла, можете мне верить.

У Кости была подруга Алла. Среднего роста, невзрачная серенькая мышка в очках, только не гениальная, а совсем обычная. Не то что соседка по этажу. Видимо, встречи с этой красавицей на лестничной площадке и навели Костю на мысль, которую он мне высказал однажды, когда мы возвращались из кино.

— Представь, вот было б здорово, если все женщины были бы красивы, как фотомодели, а еще лучше, если они смогли бы меняться: сегодня, например, она Николь Кидман, а завтра Мерилин Монро, — сказал он, оставаясь, как я тогда думал, под впечатлением от фильма.

Я поддержал Костину идею: да, неплохо, но, к сожалению, это несбыточная мечта. Костя недоверчиво прищурил на меня один глаз, и вскоре мы попрощались.

Постепенно я забыл об этом разговоре и вспомнил только много времени спустя.

Больше месяца я не видел Костю, так как он постоянно допоздна задерживался на работе. Но однажды он позвонил мне и пригласил к себе домой. Я был свободен, тем более. Костя на что-то туманно намекал, в общем, я поехал.

Дверь открыл Костя, он был возбужден, глаза блестели.

— Ну, что у тебя стряслось? — спросил я.

— Проходи, проходи, — сказал он и потянул меня за рукав.

Я прошел в комнату и остолбенел. Передо мной стояла живая Мерилин Монро в обтягивающем серебристом платье, как в фильме «В джазе только девушки». Белоснежные волосы, пухлые губы растянуты в кокетливой улыбке.

— 3-здравствуйте, — сказал я, заикаясь, а потом добавил по-английски: — Hello.

— Здравствуй, Олег, — ответила Мерилин насмешливо на чистейшем русском языке. Голос показался мне знакомым.

Тут до меня дошло, что это не может быть Мерилин, так как она давным-давно умерла. Я беспомощно оглянулся на Костю.

— Ты что, клонировал Мерилин Монро? — шепотом спросил я.

Костя и Мерилин весело рассмеялись:

— Ну что, не узнал Аллу? Алла, смотри, он тебя не узнал!

Я снова в изумлении уставился на девушку:

— Алла?

— Ну конечно, Олег! — весело ответила она.

— Невероятно! Ты что, подверг ее пластическим операциям? — обратился я к Косте.

— Никаких операций, дружище. Аллочка, дорогая, давай покажем гостю Памелу Андерсон?

— Хорошо, — сказала она со вздохом.

— Сейчас ты увидешь чудо! — гордо сообщил мне Костя.

Он взял со стола фотографию, изображающую, как я успел заметить, Памелу Андерсон, и вручил ее Алле. Потом достал шприц-пистолет, вставил в него ампулу с розовой жидкостью и приставил Алле к плечу. Та чуть вздрогнула от укола и улыбнулась мне.

— Советую тебе отвернуться на пару минут, — сказал Костя, но я был в каком-то шоковом состоянии и не внял его совету.

Алла внимательно смотрела на снимок. Минуту примерно ничего не происходило, но потом началось. Ее тело под платьем зашевелилось, по нему пошли какие-то волны. Округлые бедра стали сужаться. Смотреть на то, как живая плоть то сдувается, то надувается, словно у резиновой надувной куклы, оказалось очень неприятно, но отвратительней всего было наблюдать за изменениями лица. Черты его поплыли, исказились, потеряли симметрию. Один глаз остался голубым, другой же стал карим и опустился ниже, нос загнулся куда-то в сторону, а губы шевелились, как две гусеницы. Лицо превратилось во что-то безобразное до ужаса, так что меня даже замутило.

Но вот все закончилась, и передо мной стояла живая Памела Андерсон.

От прежней Мерилин Монро осталась только прическа — белоснежные локоны. Девушка тяжело вздохнула и покачнулась, я бросился к ней и поддержал за локоть.