Николас Тинберген - Мир серебристой чайки

Нападение может быть спровоцировано кашлянием.

14 мая 1936 г., 6.18. К молодому самцу в клубе приближается мяукающая самка. Они идут в направлении территории № 4, где самка 4 насиживает, а самец 4 занимает сторожевой пост. Еще находясь па значительном расстоянии от территорий № 4, чужаки начинают кашлять. Самец 4, который до сих пор не обращал внимания ни па них, ни на три другие пары по-близости, летит к ним, едва слышит кашляние, и прогоняет. По пути он минует еще трех чужаков, которые спокойно сидят в клубе. Ег" агрессивная реакция направлена избирательно на кашляющих птиц. Три спокойно сидевшие птицы, по-видимому, понимали это, так как остались на месте.

15 мая 1936 г., 7.06. Самец 4 на сторожевом посту. Внезапно он бежит к клубу, где в пятнадцати метрах от него две птицы кашляют и сооружают гнездо. По пути самец 4 равнодушно минует несколько спокойно сидящих птиц.

15 мая 1936 г., 8.55. Самец 4 снова прогоняет кашляющую пару, не трогая находящихся рядом спокойных птиц.

Трубный крик также провоцирует нападение.

15 мая 1936 г., 6.13. Самец 4 па сторожевом посту, в клубе неподалеку — десять птиц. Некоторые начинают мяукать или издавать трубные крики. Самец 4 сразу же бросается на тех, которые издают трубный крик.

Даже проявление чисто половой активности вызывает агрессивную реакцию.

2 июня 1936 г., 7.30. Неполовозрелый самец и взрослая самка, находящиеся в клубе, вздергивают головы (прелюдия к спариванию). Самец К бегом бросается со своего сторожевого поста и прогоняет их. Самка реагирует кашлянием, неполовозрелый самец прявляет страх, а самец К возвращается на свой пост. Вздергивание голов возобновляется, самец отрыгивает, и К вновь нападает на них, не обращая внимания на спокойных птиц, мимо которых пробегает.

Такие наблюдения показывают, что агрессивная реакция владельца территории может быть направлена па чаек, находящихся в состоянии половой активности, то есть на потенциальных соперников и конкурентов.

Помимо этих несомненно врожденных реакций, существует и такая избирательность, которая, по-видимому, опирается на прошлый опыт владельца территории. Не всех соседей он атакует с одинаковой энергией. Каким-то определенным птицам он позволяет спокойно находиться в местах, куда другие не допускаются, а какие-то птицы вызывают нападение, где бы они ни были замечены.

Примечательно также, что самец серебристой чайки не Западает на свою подругу, а самки не нападают на своих Партнерш. Следовательно, они "знают" друг друга, то есть ьыделяют среди остальных чаек по каким-то личным приметам, в результате чего стремление к нападению, неизбежно вызываемое появлением на их территории чужака, в этом случае подавляется. Дело обстоит именно так, и изучением этой способности чаек стоило бы заняться подробнее. Но я не стану сейчас на ней останавливаться, а вернусь к этой проблеме позже в главе, которая посвящена отношениям между членами супружеской пары.

Еще более поразителен тот факт, что чайки, по-видимому, узнают своих соседей. Об этом свидетельствуют наши многочисленные наблюдения; одно из них я приведу тут. Гнезда двух пар А и Б, которые я наблюдал в течение нескольких недель, были расположены необычно близко друг к Другу — расстояние между ними не превышало пяти метров. Граница между территориями давно служила предметом ожесточенных стычек, а потому была очень четкой. Во время шторма гнездо Б занесло песком, после чего пара Б бросила его и исчезла. Супруги А сразу же заняли всю территорию. Неделю спустя новая пара, не похожая па пару Б (у нового самца, например, кроющие перья крыла сохраняли бурые пестринки птенцового оперения), устроилась на прежней территории Б. Вскоре супруги А уже спокойно терпели присутствие этих птиц Б 1. Птицы Б 1не слишком ревниво охраняли свою территорию и часто позволяли посторонним птицам вторгаться на нее. Но птицы А неизменно изгоняли этих чужаков и с территории Б 1. Самцами занимался самец А, а его супруга расправлялась с самками. Однако мы ни разу не видели, чтобы во время этих драк самец или самка А напали на птиц 5). Следовательно, они умели отличать их от незнакомых птиц.

Узнавание это не зависело от поведения птиц Б 1или от их присутствия на территории. Спали они или чистили перья (а в таких положениях чаек очень трудно различать), строили гнездо или просто расхаживали около него, птицы А никогда на них не нападали. Но быстрота, с какой опознавался чужак, была поразительна. Нередко мы сами не могли решить, опустилась ли на территорию Б чужая птица или вернулся кто-то из хозяев. Иногда мы догадывались, что видим чужаков, по робости, проскальзывавшей в их поведении, но многие чужаки располагались на участке, словно у себя дома, и поначалу мы терялись. Зато птицы А не колебались ни секунды. В нескольких случаях нам удалось установить "личность" подвергшейся нападению птицы, проследив за ней до ее собственного гнезда в нескольких сотнях метров в стороне, или же мы видели возвращение птиц Б 1, когда нам было доподлинно известно, где находится атакованный чужак, и т. п. И в каждом случае оказывалось, что птицы А были правы. Разумеется, такое индивидуальное узнавание должно опираться на процесс научения.