«Авиация и Время» 1996 № 1 (15)

Ранним утром 10 августа 12 ТБ-7 и 28 Ер-2 перелетели из Казани на передовой аэродром. По окончательно утвержденному плану лететь на Берлин должны были 10 ТБ-7 (для налета отобрали только дизельные машины) и 16 Ер-2. Водопьянов также прилетел в Пушкин лишь 10 августа, поэтому времени на согласование всех вопросов с истребительной авиацией ПВО. авиацией флота и ВВС Северного фронта у него не оставалось. К тому же присутствие на аэродроме командующего ВВС генерала Жигарева, вмешивавшегося в детали и самостоятельно решавшего вопросы на правах старшего по должности, путало все карты. Как говорится, «у семи нянек ...»

Не хватало здесь только командиров полков - Новодранова и Лебедева. Трудно сказать, почему они не приняли участие в первом налете на Берлин. Может быть, при избытке руководства Водопьянов решил «не подставлять» подвергнутых накануне жесткой критике командиров, словно предчувствуя результаты рейда.

И вот наступил вечер 10 августа. Заправленные «под заглушку», тяжко нагруженные бомбами самолеты один за другим принялись выруливать на старт. В каждый ТБ-7 были загружены четыре ФАБ-500 либо две «пятисотки», одна ФАБ-250 и одна РРАБ-3[*** РРАБ - ротативно-рассеивающая авиабомба - представляла собой кассету, в зажигательном варианте снаряжавшуюся 116 ЗАБ-2,5 или 25 десятикилограммовыми ЗАВ- 10ТГ с термитным зарядом. Падая, кассета раскручивалась, стягивающие корпус ленты лопались, и содержимое разлеталось, накрывая большую площадь.]. Еры несли по семь фугасных «соток». Получай, Берлин, ответную пощечину!

Солнце еще не зашло, когда ТБ-7 командира 1 -й эскадрильи майора А.А.Курбана оторвался от земли. Водопьянов привычно посмотрел на часы: 20.52. Следом с пятиминутными интервалами взлетели самолеты старшего лейтенанта А.А.Перегудова и командира 2-й эскадрильи капитана А.Н.Тягунина. В 21.05 в воздух поднялась машина командира дивизии. Вот как проходил дальнейший полет по воспоминаниям участников операции. Взлетевшие машины с набором высоты направлялись к устью реки Луга, а оттуда - курсом 223° - в сторону Лиепаи. В 23.50 головному бомбардировщику открылся остров Рюген - контрольная точка на пути к Берлину. Штурман Молчанов дал команду повернуть строго на юг. На высоте 6500 м бомбардировщик проплывает над береговой чертой. Там, внизу - ненавистная Германия! Слева по курсу появляется ярко освещенный город Штеттин - одна из запасных целей. Англичане его не бомбят, и немцы пренебрегают светомаскировкой. В 0.30 бомбардировщик летит над районом слияния Варты и Одера. Молчанов командует:«... доворот вправо на курс 270°. До цели семь минут полета!» Земля будто вымерла под самолетом. Он висит в небе в полном одиночестве, и экипажу порой кажется, что ТБ-7 неподвижен.

«Внимание! Под нами Берлин! Открываю створки бомбоотсека...». В самолет врывается холодная струя воздуха. Штурман слился с прицелом: «Курс нормальный! Так держать! Сейчас будет сброс... Первая пошла!» Резкий рывок вверх, всех на секунду прижимает к сиденьям, самолет дрожит, освобождаясь от груза. Вторая, третья бомбы. Что случилось? Почему не сошла четвертая? «Одна зависла,» - сообщает борттехник. Аварийный сброс! Но четвертая ФАБ-500 остается на замке.

Внизу трижды вспыхивают взрывы «подарков фюреру». Молчанов сбрасывает еще две САБ - ориентиры для идущих позади экипажей. Попытки освободиться от зависшей бомбы ничего не дают. «Полтонны мы должны оставить здесь,» - приказывает командир. Но и борттехнику, спустившемуся в бомбоотсек, не удается отцепить бомбу - погнулся замок держателя. «... мать,» - оценивает ситуацию Курбан и поворачивает машину на обратный курс.

Когда бомбардировщик заканчивает разворот, внизу вспыхивают четыре взрыва бомб со следующего ТБ-7. И вот тут началось! Один за другим поднялись десятки прожекторных лучей. Спустя минуту открыла огонь зенитная артиллерия. Но немецкие зенитчики неверно определили высоту, снаряды рвутся на 4000 м. Видимо, они думали, что над Берлином снова ДБ-3 - накануне город бомбили самолеты 1-го МТАП авиации Балтфлота. Когда бомбардировщик вышел из зоны обстрела, экипаж с ликованием наблюдал за большим пожаром в юго- западной части города. Курбан приказал радисту: «Передай в Москву: бомбили основную цель. Наблюдали взрывы бомб и пожары на военных складах. Идем домой.»

При подлете к острову Рюген самолет снова сильно встряхнуло: заклинило четвертый мотор, перестал вращаться воздушный винт. Автопилот пришлось выключить. Самолет тянет в разворот, триммера не хватает, и пилоту приходится помогать дачей ноги. Скорость упала на 55 км/ч. Начинается рассвет, а бомбардировщик по-прежнему летит над Балтийским морем, постепенно снижаясь и пробивая облачность. К береговой линии он подходит на высоте 300 м, а снизу, видимо, с какого-то корабля, к нему тянутся огненные трассы. «Вот еще чертовщина,» - сквозь зубы цедит Курбан и тянет штурвал на себя. ТБ-7 неохотно задирает нос и снова уходит в облака. Уже совсем рассвело. Отчетливо видны струйки дождя. Самолет снова снижается, пробивая облачность. Молчанов ведет отсчет высоты: «400 метров, 300 ... 200 ... 150 ...». Затем, не говоря ни слова, срывается со своего места в носу фюзеляжа и стремглав бросается назад, к корме. За секунду до этого отказал третий мотор, и уставшему Курбану не хватило сил, чтобы удержать бомбардировщик в горизонте. Двадцатитонная машина валится на крыло и с креном 40° начинает крушить молодой ельник. К счастью, зависшая бомба не взорвалась. Московское время - 5 ч 30 мин. Члены экипажа, за исключением одного, отделались царапинами и ушибами. Руки у многих еще трясутся от пережитого. Они отправляются на восток - теперь уже пешком.