Самолеты мира 1997 03-04

Последовавшее в ГИРТ разбирательство показало, что А. Г. Костиков сумел настроить против себя не только НКАП, но и многих в собственном институте. В ЦК ВКП (б) пошли «сигналы», затрагивающие как производственную деятельность генерала, так и его негативные взаимоотношения с подчиненными. Обстановка накалялась. Костиков попытался перейти в контратаку и 6 декабря 1943 г. направил заместителю Председателя СНК В. М. Молотову докладную записку, где фактически признавал слишком малую продолжительность полета своего самолета. Он надеялся , тем не менее, на создание «воздушных авианосцев» - тяжелых бомбардировщиков (которых у нас почти не было) с подвешенными под ними ракетными перехватчиками. Однако основной целью записки был представленный там обширный и, надо сказать, более глубокий, чем в записке НКАП, анализ состояния и перспектив развития реактивной авиации и всех типов ракетных двигателей. Причины затяжки с созданием реактивных самолетов виделись Костикову в сложности и масштабности задачи, в необходимости участия в этом деле многих заводов, НИИ и лабораторий промышленности и Академии Наук, что выходило за рамки возможностей одной организации и даже одного наркомата. Как видим, от прежних «шапкозакидательских» настроений не осталось и следа. Предложение Костикова: «… для быстрого решения этой важной задачи необходимо создать Комитет реактивной авиации во главе с членом Государственного Комитета Обороны. Наличие Комитета позволит координировать все вопросы, связанные с реактивной авиацией, и эффективно использовать возможности всей промышленности, научно-исследовательских организаций с их лабораториями и опытными производствами и обеспечить делу реактивной авиации должный размах и развитие».

Так люди, ответственные за создание реактивной авиации в нашей стране, втянулись в борьбу единственно за возможность возглавить перспективное направление, вместо того, чтобы сосредоточить усилия на решении реальных технических проблем.

Развязка наступила в начале 1944 г. Силы противников оказались неравными: Костиков со своим «пестрым» по составу НИИ не смог противостоять наркомату, тем более, что прежние его заслуги уже забыли, а новых ни в авиации, ни в реактивной артиллерии на наблюдалось. Была создана специальная комиссия под председательством А. С. Яковлева для оценки деятельности ГИРТ. По результатам ее работы А. Г. Костикова признали виновным в срыве выполнения задания ГОКО по самолету «302», отстранили от руководства институтом. Вскоре он был репрессирован.

С «двоевластием» в деле создания реактивной авиации было покончено, и ответственность за решение этой задачи теперь уже целиком ложилась на плечи НКАП. Руководство авиапрома это понимало и, казалось, более целеустремленно взялось за дело. Главная проблема заключалась по-прежнему в двигателях. Немедленно в структуру НКАП был переведен бывший ГИРТ, получивший теперь наименование НИИ-1. Сюда собрали всех двигателистов-ракетчиков: Л. С. Душкина, В. П. Глушко, А. И, Исаева (которые должны были продолжать начатые ими ранее работы), а также группу М. М. Бондарюка. В НИИ-1 был переведен из ЦИАМ и A.M. Люлька, получивший, наконец, возможность вплотную приступить к реализации своего проекта. Ему выдали задание на разработку ТРД с тягой 1250 кг.

Экспериментальный планер ракетного самолета № 5 Р.М.Бисновата

Вторым центром реактивного двигателестроения должен был стать ЦИАМ. Здесь конструкторы А. А. Фадеев, К. В. Холщевников и А. И. Толстое предложили проекты воздушно-реактивных двигателей с компрессором, приводимым от обычного поршневого авиамотора или авиадизеля (так называемый ВРДК), а профессор В. В. Уваров - реактивный двигатель «с турбиной и винтом» (т. е. турбовинтовой).

НКАП со всей возможной серьезностью подошел к формированию нового плана работ по реактивным двигателям, но допустил две принципиальные ошибки. Во-первых, оказались в стороне ведущие моторостроительные конструкторские бюро В. Я. Климова, А. Д. Швецова, А. А. Микулина и другие. Во-вторых, разработка наиболее перспективного для авиации типа реактивного двигателя - ТРД - была по-прежнему поручена одному-единственному конструктору, который все еще не имел оснащенной производственной базы и солидного КБ. Рассчитывать на скорую отдачу в таких условиях не приходилось.