С. Иванов - Messerschmitt Bf 110

Механик осматривает пробоины в хвостовом оперении церсторера. Подобные повреждения устранить было несложно – всего час работы.

Церстореры из II/ZG-76 над руинами Дюнкерка. Здесь Bf. 11 ОС впервые встретили достойных противников – одномоторных британских истребителей.

После эвакуации британских войск из Дюнкерка, люфтваффе получили возможност ь сосредоточиться и окончательно добить ВВС Франции, не прекращая при этом оказывать вермахту поддержку с воздуха. 10 июля войну Франции объявила Италия, а 12 июня Париж был объявлен открытым городом. Через десять дней, 22 июня, маршал Петэн подписал капитуляцию Франции. Для люфтваффе, однако, война не закончилась. Немцы периодически веди воздушные бои с англичанами над Каналом и время от времени охотились за британскими судами в Канале.

Для защиты своих кораблей англичане стали использовать «Спитфайры» и «Харикейны», которые представляли собой смертельную угрозу для бомбардировщиков люфтваффе и их эскорта. Обер-лейтенант Вольфганг Фальк, группенкомандир I/ZG- 1, тоже сопровождал бомбардировщики над Ла-Маншем:

В битве за Францию народились новые герои-асы люфтваффе. На снимке – самолеты из 5./ZG-26.

Стойки шасси

Bf.110D-I/RI готовят к полету, Аальборг. Под фюзеляжем установлен огромный дополнительный топливный бак. Из-за плохой вентиляции в баке по мере выработки топлива скапливались пиры бензина, из-за чего баки время от времени детонировали.

– То были самые тяжелые полеты из всех, которые мы выполняли. Как-то я вернулся с 40 пробоинами, а в полете самолет швыряло так, что приходилось удерживать ручку управления обоими руками. Тогда мы сопровождали бомбардировщики, которые наносили удар по британским кораблям в Ла-Манше. «Спитфайры» были замечены издалека. Они набирали высоту и занимали выгодное для атаки положение, а мы ничего не могли поделать, так как были связаны бомбардировщиками. Оставалось лишь ждать, когда Томми наваляться на нас. Но и в бою у нас не было преимущества – англичане превосходили в скорости и в маневренности. Мы ничего, совсем ничего не могли сделать, как вокруг падали горящие самолеты старых боевых камрадов. Я несколько раз открывал огонь, пикировал к самой воде, отрываясь от «Спитфайров». Я шел так низко, что волны почти захлестывали кабину. Я держал курс к берегам Франции. Машина с трудом управлялась. При малейшей попытки набрать высоту, сидящей на хвосте «Спитфайр» открывал огонь. У меня же кончился боекомплект и даже если бы удалось чудом занять позицию для атаки супротивника, то стрелять было бы нечем. Я вел самолет зигзагом с перегрузкой в 4 – 5 G . Пока я прижимался к воде Томми не мог вести прицельный огонь, так как максимум внимания приходилось уделять пилотированию дабы не врезаться в воду. Но сколько я так продержусь? Из пробитого крыльевого бака хлестал бензин…

Наконец я пересек береговую черту, теперь началась игра в кошки-мышки вокруг дюн, домов и деревьев. Раз за разом я ускользал из-под огня. «Хряк!» – громко сказало крыло. «Чудо, что я еще в воздухе», – в ответ подумал я. Я старался держать курс на север к Сен-Тронду. На хвосте по прежнем болтался эскорт. Внезапно впереди на дороге возник британский велосипедист. Силуэт солдата в характерной плоской каске отлично проецировался на фоне неба. Томми рухнул в кювет вместе с велосипедом, через долю секунды я пронесся мимо него, а за мной – «Спитфайр». Парень получил свою порцию андреналина! Наверное парень подумал: «Кровавые люфтваффе в полном составе набросились на одинокого британского военного велосипедиста».

Я таки оторвался от хвоста и когда прибыл в Сеи-Тронд там как раз находился Кессельринг. Мы встретились как старые приятели, а много-много лет спустя старик Кессельринг на встрече ветеранов прошамкал: «Хэлло, Фаль! Ты помнишь каким вернулся в Сен-Тронд?»

В конце июня груп пен командир Фальк во главе 2-го и 3-го стаффелей I/ZG-1 был переведен в Дюссельдорф, где пилотов ставили готовить к выполнению заданий ночных истребителей. Группа стала обозначаться I/NJG-1. а первый стаффель старой группы I/ZG-1 составил ядро вновь формируемой группы II/SKG-210.