Владимир Стругацкий - Впереди - ледовая разведка

Хотя дрейфующие станции «Северный полюс» начинают свою жизнь примерно в одном районе – севернее острова Врангеля, но идут потом двумя «столбовыми дорогами». Одна из них – от берегов Чукотки к проливу Фрама, разделяющему Шпицберген и Гренландию. По ней обычно идут станции «Северный полюс». Этим путем огромный трансарктический поток выносит льды океана в Атлантику. Вторая дорога – гигантский антициклонический круговорот. В нем, в притихоокеанской части Арктического бассейна, льды двигаются по часовой стрелке, огибая огромные пространства. Ни одной из дрейфующих станций не удавалось замкнуть круг. Первой это сделала СП-22. 22 января 1979 года станция вновь пересекла 168-й градус западной долготы. А потом пошла иной дорогой – повинуясь трансарктическому дрейфу. Он и стал выносить ее в 1982 году к проливу Фрама, где заканчивали свою работу многие СП. Теперь станция шла по пути папанинской льдины.

Так что есть у СП-22 еще один рекорд. Она единственная из всех дрейфующих станций прошла двумя этими путями. И ее дрейф оказался чрезвычайно интересным для ученых.

— На нашей станции полярники изучали планету от космических высот до океанских глубин, — сказал Лукин.

Самая важная задача дрейфующих станций – передавать сводки погоды из тех районов, где на тысячи километров кругом нет ни одной полярной станции. Все эти годы восемь раз в сутки сводки погоды уходили с СП-22 на Большую землю. Представьте себе: 25 тысяч таких сообщений передали радисты станции-долгожительницы. Без них синоптики не смогли бы составлять прогнозы погоды ни для трассы Северного морского пути, ни для огромных районов Заполярья, ни для всего северного полушария.

Впервые на станции «Северный полюс-22» была установлена аппаратура для приема с искусственных спутников Земли карт распределения льдов в самом северном океане. Впервые здесь были выполнены работы по наклонному зондированию ионосферы. С помощью специальной аппаратуры полярники изучали распространение коротких радиоволн на трассе СП-22 – остров Хейса, где работает обсерватория имени Эрнста Теодоровича Кренкеля. На станции СП-22 океанологи работали подо льдом. Около тысячи погружений с аквалангом совершили они, изучили подводный рельеф льда, определили, с какой скоростью он стаивает и нарастает. С аквалангом работали на СП-22 и гидробиологи. Они подробно изучали жизнь обитателей глубин, продолжая исследования, начатые на первой дрейфующей станции Петром Петровичем Ширшовым.

Около тысячи полярников провели исследования на СП-22 в разные годы. Для многих из них ледяной остров стал привычным местом работы, куда они возвращались снова и снова, как возвращаются люди в какой-нибудь далекий заполярный поселок, отдохнув на материке. Среди полярников девятой смены – тоже много старожилов. Не первый раз встречаю я на СП-22 начальника радиостанции Анатолия Стоялова, врача Геннадия Горбунова, аэрологов Кира Гоби и Анатолия Комарова.

…Несколько дней назад мы сдирали с крыши одного из домов резину. Резина на морозе становится твердой, как металл. А сейчас морозы – под сорок. Попробуй отдери. Какой чудак ее на крышу постелил?

— Сразу видно: с любовью кто-то дом строил, — сказал аэролог Борис Борзенко. — Позаботился, чтобы летом не протекало.

Тут летом знаешь какие реки и озера? Без резиновых сапог не обойтись. Нам даже приходилось переправы из досок строить. Каждое лето на айсберге наводнение. Лед тает, и дома стоят словно на пьедесталах. Когда Борис первый раз прилетел на СП-22, дом аэрологов стоял вровень со льдом. А теперь к нему ведут семнадцать ступенек. Многие дома теперь как на горе: кают-компания на пьедестале высотой метра два. А я помню как несколько лет назад она почти полностью была занесена снегом и к двери приходилось спускаться по лесенке.

— На льдине лето – самое тяжелое время, — вздохнул Борис. — Да, не удивляйся. Льет как из ведра. Вот в эту зимовку 26 июля дождь сутки не унимался, выпало 16 миллиметров осадков. Представляешь, сколько это? За весь август осадков было лишь вдвое больше. Вот сейчас самая милая погода.

— Ничего себе «милая», — сказал я, втягивая голову в воротник и стараясь укрыться от обжигающего ветра.

— А чем тебе не нравится погода? При такой температуре бодро себя чувствуешь, только надо потеплее одеться. А летом сплошная сырость. На улице сыро, из домика в домик по мосткам перебираешься, в доме тоже сыро. Да и психологически летом труднее: нет писем. В мае, когда заканчивается экспедиция «Север», мы последние письма получаем. И до октября – только радиограммы. А в них много не скажешь…