Элизабет Ноэль-Нойман - Общественное мнение [Открытие спирали молчания]

Во всем мире и сейчас этот митинг считается знаком признания и безоговорочной поддержки населением Гер­мании гитлеровского режима. Но это не так. В то время в Германии был популярен анекдот: «Какое здание самое большое в мире?» Ответ: «Дворец спорта в Берлине, так как он вмещает весь немецкий народ». Политический анекдот обнажает влияние общественного мнения, скрытое дикта­турой. Речь Геббельса во Дворце спорта была искусно ор­ганизованным представлением. Неудивительно, что она до сих пор вводит в заблуждение мировую обществен­ность. Однако в 1943 г. немцев уже нельзя было обмануть: несмотря ни на что, они воспринимали действительное общественное мнение, но не через управляемые средства массовой информации, а — наряду с прочим — через анекдоты, рассказываемые шепотом.
Люди, у которых государство, узурпировав всю обще­ственную сферу, украло общественные способы выраже­ния своего мнения и своих впечатлений, «общественный глаз» и «публичное ухо», как говорили в Англии еще в кон­це XVIII в., до предела отшлифовывают свои способности восприятия того, что думают другие.
Мы стоим перед исследовательской целиной — изу­чить функционирование общественного мнения в услови­ях диктатуры. То, что в Германии с 60-х годов называется «преодолением прошлого», проходит болезненно и не всегда правильно еще и потому, что человек и сегодня не может адекватно воспринимать самого себя и руководство общественным мнением со стороны тоталитарного пра­вительства, в чем последнее весьма преуспело. Наука до сих пор не смогла помочь людям осознать то, что они пе­режили вусловиях диктатуры. Одни лишь опросы еще ни­чего не объясняют; нужна теория, которая объяснила бы процессы формирования общественного мнения и пол­учила бы подтверждение в эмпирических социальных ис­следованиях. Такова цель разработки теории «спирали молчания».

Глава I
ГИПОТЕЗА СПИРАЛИ МОЛЧАНИЯ
Для воскресного вечера 1965 г., когда проводились выбо­ры в бундестаг, Второй канал немецкого телевидения при­думал нечто новое — вечеринку в честь выборов в Бетховензале в Бонне. Эстрадный концерт со сцены, несколько оркестров танцевальной музыки, гости за длинными сто­лами, зал переполнен до отказа. На переднем плане спра­ва, немного ниже сцены, на некотором возвышении уста­новлена небольшая трибуна — место, где нотариус Даниэльс в шесть часов должен вскрыть конверты с прогноза­ми выборов, составленными институтами Алленсбах и Эмнид и переданными ему за два дня до этого вечера. Ру­ководители институтов должны были внести результаты в таблицу у трибуны, чтобы всем в зале было хорошо видно. Я писала, ощущая за собой беспокойную публику, разно­голосицу, стук стульев: «Первые голоса ХДС/ХДС — 49,5%, СПГ— 38,5%…» В эти секунды за моей спиной раз­дался крик сотен людей, перешедший в бешеный шум. Ог­лушенная, я закончила: «СвДП — 8%, другие партии — 4%». Зал кипел от возмущения, издатель «Цайт» Герд Бусериус крикнул мне: «Элизабет, как мне теперь вас защи­щать?»
Обманул ли Алленсбах общественность, изображая в течение нескольких месяцев гонки противников, шед­ших почти вровень друг с другом? Всего за два дня до описываемых событий «Цайт» опубликовала интервью со мной под броским заголовком: «Я не удивлюсь, если СПГ выиграет…» 1 Поздним вечером того же воскресного дня, когда официальные результаты выборов приближа­лись к алленсбахским прогнозам, один политик из

приверженцев ХДС, довольно улыбаясь с экрана телеви­зора, дал понять, что он, конечно, знал действительное положение дел, но не афишировал этого — «маленькая тактическая хитрость».
Цитата «Цайт» была точна, я именно так и сказала, но интервью пролежало в редакции более двух недель. В нача­ле сентября все выглядело как гонки с неизвестным фина­лом. То, что публика увидела в Бетховензале, чему мы, си­дя за письменным столом в Алленсбахе, удивлялись за три дня до выборов и что все же не могли опубликовать, поскольку это выглядело бы как попытка массированного воздействия на исход выборов, было феноменом обще­ственного мнения. Мы стали очевидцами явления, имя которому найдено сотни лет назад, хотя его и нельзя по­щупать руками. Под давлением общественного мнения сотни тысяч избирателей, пожалуй, даже миллион, совер­шили нечто, что мы позднее назвали «the last minute swing» (сдвиг последней минуты); это был «эффект попутчиков» в последнюю минуту, позволивший ХДС/ХСС «набирать очки», пока вместо равновесия сил двух крупных партий не сформировался перевес ХДС/ХСС в целых 8%, по офи­циальным данным (см. рис. 1).