Руслан Баженов - Ампутация сознания, или Немного воска для ослиных ушей

Действительно важные достижения национальных культур фиксируются в городах в виде книг, аудио и видео записей, музеев и т.д. Унифицируются «бытовые национальные черты» и то, в основном, те, которые не укладываются в контекст «общегородской культуры», то есть мешают вживаться в общий уклад, являются консервативными, устаревшими. Конечно же, это достаточно примитивная схема, не учитывающая ни классовую дифференциацию городской среды, ни многие другие факторы, но, надеюсь, к подробному ее разбору мы вернемся позже.

Во всяком случае, очевидно, что спихивать все на ошибки «марксистов с расщепленным сознанием» и мечтать в разрезе «если б я был король», как минимум, несерьезно.

Если же говорить о будущей судьбе мегаполисов, возможно, то усовершенствование средств коммуникаций, которое мы наблюдаем сегодня (онлайн-обучение, удаленная работа через Интернет и т.д.), усовершенствование и удешевление средств транспорта, увеличение роли «нефизического» труда в развитии производительных сил общества будет вести к милому сердцу автора РАЗУКРУПНЕНИЮ больших городов. И это опять-таки будет происходить не по «велению сверху», а из-за изменения ОБЪЕКТИВНЫХ предпосылок.

Далее автор выдвигает теорию «потребления образов» (хотя, если честно, лучше обозначить это как «товарное разнообразие», но «хозяин – барин»). Интересно, каким путем он это делает:

Суть рекламы - вовсе не в информации о реальных товарах, которые человек должен купить. Главное - создание изобилия образов, они и есть «бутерброды». Только кажется, что это - отражение изобилия вещей и возможностей. Реклама - иллюзия, часть той вымышленной («виртуальной») реальности, в которой живет человек Запада.

Некоторые мысли автора о «потреблении образов» можно назвать удачными. Но он почему-то никак не связывает этот «голод на образы» с экономической системой. Видимо, его сдерживает то заявление, которое он сделал ранее:

Обычные объяснения краха СССР экономическими причинами несостоятельны - это попытка найти простое и привычное толкование необъяснимому.

А «голод на образы», который он выдвигает в качестве объяснения, растет не из особенностей экономической системы? Вот он сам пишет, что на Западе этот голод удовлетворялся за счет рекламы. Но хотелось бы напомнить автору, что «суть рекламы» - это не «создание образов», которое является только «методом», служащим для того, чтобы РЕАЛИЗОВАТЬ продукт, для того, чтобы СОЗДАТЬ на него спрос. У Кара-Мурзы получается следующее: «западный человек» почувствовал «голод образов» и его удовлетворила добрая, отдельно от всего стоящая, реклама. Причина и следствие витают в области вторичных, внешних явлений, тогда как ГЛАВНАЯ причина возникновения массовой рекламы – ЧИСТО экономическая.

В советской системе рекламы (и бешеного разнообразия товаров) быть не могло из-за особенностей экономической плановой системы, из-за отсутствия частной собственности на средства производства, фактически из-за отсутствия конкуренции, а не из-за недомыслия «марксистов с расщепленным сознанием».

То, что предлагает автор, вообще утопизм и идеализм чистой воды. Нужно было, оказывается, сознательно удовлетворять «голод на образы» в рамках советской системы. В капиталистическом мире это «удовлетворение» достигается путем экономической целесообразности: реклама способствует продажам продукта и приносит прибыль правящему классу. Разнообразие товаров достигается за счет конкуренции.

Каким искусственным путем можно было бы удовлетворить такой «голод» при советской плановой экономике? Ведь пытались, работали дизайнеры, которые при предприятиях той же легкой промышленности придумывали одежду и т.д. Но сколько ни ставь у них за спинами «церберов», ничего не получится: какой бы ты отвратительный дизайн не придумал, это в отсутствии выбора ВСЕ РАВНО КУПЯТ (а значит, нет стимула делать лучше).

Если у потребителя нет выбора, если существует государственная монополия, то качество товара (хотя бы в плане его разнообразия) ВСЕ РАВНО будет хуже по сравнению с «западным». Из этого положения есть несколько выходов: или разрешить частную собственность на некоторые предприятия легкой и пищевой промышленности, или, в виде альтернативы, ввести хозрасчет, как это и сделали при Хрущеве. Но, как показала практика, при тогдашней политической структуре общества и в условиях плановой экономики такая «гибридная система» оказалась не очень-то жизнеспособна (а наблюдать «гибрид» административно-командной системы и частной собственности на средства производства мы можем в наши дни на примере Вьетнама, Китая).