Руслан Баженов - Ампутация сознания, или Немного воска для ослиных ушей

А что касается «мнения граждан», так ведь Сергей Георгиевич сам говорит, что ими в то время активно манипулировали (как он пишет, с 1985-го года). Так зачем же ссылаться на их мнение?

Вообще-то, мнение граждан об экономике (порой и необъективное) складывается не из графиков и выкладок, а из обычного опыта стояния в очередях, «доставания» чего-то через кого-то, наглядным, «житейским» представлением о социальной несправедливости, о привилегированном положении правящей бюрократии при декларируемом равенстве.

Да и экономический анализ не стоит проводить в отрыве от классового. Важен не только рост сам по себе, а то, КАК распределяется общественный продукт. В каких областях наблюдается рост? Может быть, страна вкладывает огромные деньги в массовое производство практически бесполезных танков, каковым вряд ли найдется применение в мире, в котором существует ядерное оружие (оружие сдерживания). Это эффективная экономика? Может быть, экономика растет бешеными темпами, но это («чилийское экономическое чудо» при Пиночете) только ВОССТАНОВЛЕНИЕ старого уровня, это только подъем после катастрофического падения при сохранении прежних потенциальных производительных мощностей. Те люди, которые сетуют на «бедность» экономического и классового анализа, как правило, просто не понимают их сути и поэтому хватаются за вторичные причины и следствия, объявляя их чем-то основным.

Интересно замечание Сергея Георгиевича:

Обычные объяснения краха СССР экономическими причинами несостоятельны - это попытка найти простое и привычное толкование необъяснимому.

Оказывается, крах СССР – явление «необъяснимое», иррациональное. Так о чем мы тогда вообще говорим? А «простое и привычное» толкование как раз таки пытается дать сам Сергей Георгиевич. Это в «патриотически-оппозиционной» среде модны подобные рассуждения о манипуляциях, акциях ЦРУ, Запад vs Матушка-Русь и пр. и пр. Вольно или невольно, но автор играет на их дудке, давая им пусть и ненадежную, но какую-никакую «теоретическую базу».

Кстати, экономический анализ – это как раз таки сложно. Для того чтобы его провести, нужно ТРУДИТЬСЯ. Намного легче, конечно, набросать в кучу цитаток, «фактов» из записной книжки и дать поверхностное объяснение, которые на деле ничего не объясняет.

Если, как пишет Кара-Мурза, война перешла в сферу «психологической войны», то, если учитывать существовавшее положение дел, все шансы были на стороне СССР. Так, например, на Западе можно было худо-бедно быть сторонником коммунизма, «другом СССР», там существовали «левые» партии и т.д. В СССР нельзя было объявить себя сторонником капиталистической системы или вступить в прокапиталистическую партию. На Западе (в зависимости от страны и от конкретного исторического периода) худо-бедно можно было вести коммунистическую агитацию, в СССР – диссидентов изолировали от общества.

Границы СССР были закрыты, западные источники информации глушились, официальная пропаганда вырабатывала «единую линию», СССР оказывал помощь развивающимся странам, помогал в отражении агрессии США. Оккупировав тот же Афганистан, участвовал в строительстве дорог, больниц, электростанций и т.д. Почему же проиграли? Потому что американские агенты и шпионы оказались хитрее, проворнее и умнее советских? Вряд ли, у разведывательных служб СССР было преимущество: шпиону легче действовать именно на Западе, а не в Советском Союзе.

Так почему же СССР «проиграл» в этой «психологической войне»? Может, потому что все-таки имелись ВНУТРЕННИЕ противоречия, разрывавшие советское общество? Или в сходе тысячетонной лавины ВИНОВАТА именно маленькая птичка?

Мы должны принять как исходный пункт для рассуждений и тот факт, что вслед за верхушкой «переворот в установках» совершили и широкие массы трудящихся. Этот факт тяжело признать старшему поколению советских людей, которые предпочли бы свести дело к предательству верхушки и проискам противника в холодной войне. Однако предательство и происки не разрешают проблемы - ведь они не вызвали активного сопротивления. Трудящиеся пассивно приняли главные изменения, и для этого не потребовалось никакого насилия со стороны «предателей» - только воздействие на их сознание.

А как они должны были их принять после многолетней советской школы беспрекословного подчинения решениям партии? Если для удобства управления делать людей управляемыми, подавлять бунтарей, то к чему удивляться тому, что они послушно следуют за «пастырем» в пропасть? Лицемерие верхов уже стало привычным, отказ от правды, даже из самых лучших побуждений («не буди лихо!», «не раскачивай лодку!»), в конце концов, даст свои плоды. Тот же комсомол разве выражал в себе инициативу масс? Во времена «ребячьих комиссаров 60-ых», которые пытались отрывать «трудных подростков» от влияния улицы, комсомольские бонзы больше мешали, нежели помогали. Это было искусственное образование, НАВЯЗЫВАЕМОЕ сверху. Советы 80-ых – не были Советами 1917-го. Последние возникали по инициативе СНИЗУ, по инициативе МАСС и были демократичны. И к чему теперь удивляться, что почти все коммунисты, комсомольцы, военные, связанные клятвами, присягами, за которыми уже не стояло реальное содержание, вдруг «предали», вдруг «изменили»?