Юн Эльстер - Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук

В современном мире религия также используется как предлог для политики, а политика – как предлог для богатства. Цели чеченских сепаратистов и некоторых палестинских организаций, таких как ФАТХ, первоначально были чисто политическими. Когда они приобрели религиозную окраску, это было сделано в основном для привлечения большего числа последователей. В Палестине из-за соперничества с безусловно религиозной ХАМАС это стало необходимым условием выживания организации. На Филиппинах террористическая группа «Абу Сайяф» использовала требование создать независимое исламское государство как предлог для похищений людей и требований большого выкупа. В Колумбии уже трудно понять, революционные Вооруженные силы Колумбии (FARC) остались верны своей первоначальной цели борьбы с социальной несправедливостью или же превратились в мафию. Во всех этих случаях, как и в случае французских религиозных войн, приписывание мотивов часто довольно неопределенно. В частности, трудно узнать, согласуются ли между собой мотивы вождей и их последователей.

Существует множество причин, по которым у людей может возникнуть желание представить в ложном свете мотивы своих оппонентов и свои собственные. С одной стороны, каждое общество имеет нормативную иерархию мотиваций (глава IV), которая заставляет делать вид, что человеком движут благородные, а не низменные интересы, последние же приписывать оппоненту. Во французских религиозных войнах, так же как в гражданской войне в Англии, каждая сторона хотела показать, что ею движут истинно религиозные мотивы, тогда как противная сторона ведома лишь жаждой власти. С другой стороны, если человек может заставить других поверить своим заявлениям о той или иной мотивации, возможно, ему будет легче достичь своей цели. Поскольку образ террориста внушает больший страх, чем образ обычного преступника, похитители людей могут повысить свои шансы на получение выкупа, размахивая знаменем какого-либо движения. В Колумбии многие похищения совершают обычные преступники, которые, чтобы напугать семьи жертв, заявляют о принадлежности к партизанским группам. Похищения становятся страшнее, если считается, что террористы готовы пойти на крайние меры в случае ошибки и не склонны вести переговоры о сроках и деньгах. Если они не могут получить то, чего требуют, то по крайней мере могут «сделать заявление», убив свои жертвы.

Проблема своекорыстной предвзятости в высказываниях социальных агентов о своих намерениях является серьезной, но все-таки преодолимой. Можно выйти из положения простым путем, рассмотрев объективные интересы агента и заключив, что в отсутствие убедительных доказательств в пользу обратного они совпадают с его субъективной мотивацией, независимо от того, что он о них говорит. И наоборот, можно идентифицировать реальные последствия его действия и заключить, что в отсутствие убедительных доказательств в пользу обратного они соответствуют исходному намерению. (К обсуждавшемуся выше выбору в пользу более высокого уровня образования применимы обе идеи.) Однако тот факт, что существует две подобные процедуры для переноса бремени доказательства, подсказывает, что ни одна из них неприемлема. И объективные интересы, и реальные последствия могут подсказать полезные гипотезы, касающиеся субъективных мотивов, но ни одна из процедур не обладает презумпцией в свою пользу.

Историки и специалисты по социальным наукам разработали другие подходы к этой проблеме, которые (в особенности при совместном применении) позволяют делать надежные заключения. Один подход заключается в том, чтобы обойти заявления, сделанные на публике, и обратиться к заявлением, которые с меньшей вероятностью могут быть мотивированы желанием ввести в заблуждение. Письма, дневники, переданные разговоры, черновики могут в данном случае послужить бесценным источником. Из их писем женам мы знаем, что некоторые делегаты Национального учредительного собрания Франции в 1789 году голосовали против двухпалатной системы и королевского права вето, потому что полагали, что в противном случае их жизнь может оказаться в опасности. На самих заседаниях они оправдывали свой поступок, апеллируя к общественным интересам. Пытаясь выяснить мотивации, стоявшие за резней в Варфоломеевскую ночь 1572 года, историки сочли полезным отложить предвзятые отчеты о событиях, данные их участниками, и полагаться на сообщения иностранных дипломатов, которые были заинтересованы в достоверном изложении событий. В Англии XIX столетия заявления, сделанные на смертном одре, не подпадали под действие правил, касавшихся свидетельств, основанных на слухах. Первая редакция того или иного документа может рассказать об убеждениях и мотивах его автора больше, чем опубликованная позднее работа. Так, полезно сравнить черновики «Гражданской войны во Франции» Карла Маркса или его письмо Вере Засулич с официальными версиями.