Дэвид Харви - Социальная справедливость и город

Все чаще и чаще мы видим, что право на город служит частным или квазичастным интересам. В Нью-Йорк-сити, например, мэр-миллионер Майкл Блумберг перестраивает город в соответствии с пожеланиями девелоперов, людей с Уолл-стрит и транснационального класса капиталистов и рекламирует город как оптимальное место для дорогостоящего бизнеса и фантастическое направление для туризма. Он, по сути, превращает Манхэттен в одно огромное закрытое сообщество для богатых. В Мехико-сити Карлос Слим выложил улицы в центре брусчаткой, чтобы порадовать взгляд туриста. Но не только влиятельные персоны имеют такую непосредственную власть. В городе Нью-Хейвен с ограниченными ресурсами для городских реинвестиций есть Йель — один из богатейших университетов в мире, который перекраивает ткань города так, как ему удобно. Университет Джона Хопкинса делает то же самое с восточным Балтимором, а Колумбийский университет вынашивает планы перекроить часть Нью-Йорка, что породило движение сопротивления местных сообществ в обоих случаях. Право на город, как оно понимается сейчас, слишком эксклюзивно, даровано в большинстве случаев лишь немногочисленной политической и экономической элите, которая получает все больше и больше власти формировать города по своему желанию.

Каждый январь офис финансового инспектора по штату Нью-Йорк публикует оценку общего объема дивидендов, полученных на Уолл-стрит, за предыдущие 12 месяцев. В 2007 году, катастрофическом для финансовых рынков по всем пунктам, они составили 33,2 биллиона долларов — только на 2 % меньше, чем в предыдущем году. В середине лета 2007 года Федеральный резервный банк и Европейский центральный банк выделили краткосрочных кредитов на биллионы долларов на поддержку финансовой системы, а затем Федеральный банк резко снижал проценты по вкладам или вбрасывал огромные суммы для подержания ликвидности всякий раз, когда индекс Доу — Джонса грозил драматическим падением. В то же время около 2 миллионов человек стали или были под угрозой остаться бездомными из-за потери права выкупа залога. Многие районы или даже целые пригороды в США были покинуты, разграблены и заброшены благодаря хищническим практикам кредитования финансовых институтов. Этим людям бонусы были не положены. Действительно, поскольку потеря права выкупа означает прощение долга, что в США трактуется как доход, многие из выброшенных на улицу еще и оказались обязаны уплатить весомый подоходный налог на те средства, которыми они никогда не владели. Такая асимметрия не может быть истолкована иначе как масштабная форма классовой конфронтации. «Финансовая Катрина» (по аналогии с ураганом «Катрина». — Прим. пер .) продолжает охватывать все новые территории, угрожая (к радости девелоперов) опустошить все бедные кварталы на высокодоходных землях во многих центрах городов гораздо эффективнее и быстрее, чем можно было бы достичь, применяя право на отчуждение частной собственности.

Однако мы должны увидеть сплоченное противостояние этому процессу в XXI веке. Конечно, уже сейчас можно наблюдать возникновение огромного числа разного рода общественных движений, сосредоточенных на городских вопросах, — от Индии и Бразилии до Китая, Испании, Аргентины и США. В 2001 году под давлением общественных движений в Конституцию Бразилии было внесено положение о городе, закрепляющее коллективное право на город (Fernandes, 2007, 201–219). В США раздавались требования перевести большую часть из 700 биллионов долларов государственных дотаций на спасение финансовых институтов в Банк реконструкции, что предотвратило бы потерю права выкупа и помогло с финансированием проектов возрождения соседских сообществ и инфраструктурного обновления на муниципальном уровне. В этом случае городской кризис, затрагивающий миллионы людей, приобрел бы приоритет перед потребностями крупных инвесторов и финансистов. К сожалению, общественные движения еще не настолько сильны или достаточно мобилизованы, чтобы добиться такого решения. Не пришли они еще и к формулировке единой цели — получению большего контроля над использованием излишков, не говоря уже о контроле над их производством.

В данный момент истории разворачивается мировая битва, в основном с финансовым капиталом, потому что теперь процесс урбанизации идет в глобальном масштабе. Безусловно, политическая задача организовать такое сопротивление сулит множество трудностей, если не сказать способна внушить оторопь. Однако возможностей множество, потому что, как показывает краткий экскурс в историю, локальные и глобальные кризисы постоянно сопровождают процесс урбанизации и потому что метрополис сейчас становится местом ожесточенного противостояния (достанет ли нам смелости назвать это классовой борьбой?), причинами которого являются накопления, полученные за счет лишений наименее благополучных членов общества, и тренд колонизации пространства влиятельными и состоятельными.