Ирвинг Гофман - Ритуал взаимодействия

Раскрытие может вызвать возбуждение и беспокойство о дальнейшей судьбе; их же может породить и завершение (то есть случаи, когда наконец выполнено то, что уже было детерминировано определенным образом). Так, в современной Европе последняя прогулка приговоренного к высшей мере не является судьбоносной, даже несмотря на то, что каждый шаг приближает его к смерти. Его казнь просто драматична, судьбоносным же был суд. В XVIII в., когда выносилось много смертных приговоров, но большинство из них затем смягчалось, суд был не настолько судьбоносен, как в последовавший за этим период. Конечно, в последнее время вместе с публичными выступлениями против смертной казни период после суда снова стал ощутимо судьбоносным.

Теперь мы можем, хотя бы вкратце, рассмотреть защиты, чтобы связать эту широко обсуждаемую тему с предметом данной работы.

Быть может, наиболее очевидный тип защиты — тот, который объективно совсем не влияет на судьбу, как в случае суеверных ритуалов. Примером может служить описание поведения боксеров.

Так как многие схватки непредсказуемы, у боксеров обычно есть суеверия, служащие для создания у них уверенности и чувства защищенности. Иногда менеджеры и тренеры используют эти суеверия для контроля над бойцом. Одни верят, что обязательно побеждают, съедая определенную пищу, потому что эта пища придает силу, другие надевают ту же форму, в которой выиграли свой первый бой (один из спортсменов, выходя на ринг, накидывал индейское одеяло); многие имеют талисманы или приписывают особую важность выходу на ринг после противника; некоторые считают, что если женщина наблюдает тренировку — это приносит несчастье. Один боксер, чтобы продемонстрировать, что он не суеверен, проходил под лестницей перед каждым боем, пока это само не стало магическим ритуалом. Соответственно этому, многие укрепляют свою религиозность и хранят Библию в своих шкафчиках (один боксер держал четки в своей перчатке; если он терял четки, то проводил утро перед боем в церкви). Хотя суеверные установки могут приходить из местной или этнической культуры, они усиливаются среди боксеров, будь то белые или черные, начинающие или чемпионы [135].

Игроки в азартные игры демонстрируют подобные же, если не более, религиозные суеверия [136].

Ясно, что любые реальные практические действия, направленные на избегание или снижение риска, — любое совладание — должно, вероятно, в качестве побочного эффекта иметь снижение тревоги и угрызений совести, короче, выполнять защитные функции. Человек, хладнокровно прибегающий к матрице теории игр, сталкиваясь с жизненно важными решениями, сводит болезненный риск к рассчитанному. Его сознание организовано так, что привносит душевный покой. Подобно опытному хирургу он может чувствовать, что делает все, что в человеческих силах, и, следовательно, может ожидать результата, не испытывая боли и чувства вины. Подобным образом, ясное признание различия между фазами игры — детерминацией, раскрытием и завершением — может помочь человеку справиться с тревогой, продуцируемой в ходе деятельности, выполняя тем самым защитные функции.

Не удивительно, что если причина снижения детерминирующей силы текущей ситуации не обнаруживается сама, ее можно пытаться найти, а если найти не удается, то можно вообразить. Так, например, мы находим, что локально детерминированные события могут интерпретироваться как следствия предшествующей детерминации. Версия этого «защитного детерминизма» обнаруживается в вере в судьбу, предопределенность, рок — представление о том, что основные исходы, касающиеся человека, уже предписаны и человек не в силах улучшить или ухудшить свои шансы. Иллюстрацией служит солдатский афоризм: «Я не подорвусь на мине, пока моя песенка не спета, так зачем беспокоиться» [137].

Точно так же как причинность можно искать вне ситуации, ее можно искать и в локальных силах, аналогичным образом служащих смягчению чувства ответственности человека. Своеобразным вариантом «козла отпущения» служит локализация причин события в том, что рассматривается как устойчивые и автономные черты личности индивида, и таким образом, судьбоносное событие превращается в то, что естественно ожидать. Став жертвой несчастного случая по неосторожности, человек может говорить: «Похоже на меня: все время со мной такое». Приближаясь к решающему экзамену, он может упростить картину, говоря себе, что экзамен будет справедливым, так как все зависит от того, насколько серьезно он до сих пор работал.