Ирвинг Гофман - Ритуал взаимодействия

Когда индивид подчиняется чрезмерным ограничениям, он автоматически выталкивается из круга приличий. Знаковые средства или физические символы, через которые выполняются привычные церемонии, ему недоступны. Другие могут демонстрировать церемониальное внимание к нему, но для него становится невозможным отвечать взаимностью или поступать так, чтобы показать себя достойным получения его. Ему доступны только неуместные церемониальные заявления.

История ухода за психиатрическими пациентами — это история ограничивающих приспособлений: ограничительные перчатки, смирительные рубашки, цепи на полу или на сиденьях, наручники, «намордник», мокрые простыни, наблюдение за туалетом, обливание водой, больничная одежда, еда без вилок и ножей и т. д. [71]Использование этих приспособлений дает важные сведения о способах, которыми можно отнять церемониальную почву у личности. Косвенно мы можем извлечь из сказанного информацию об условиях, которые должны удовлетворяться, чтобы люди могли обладать Я . К несчастью, сегодня еще существуют психиатрические учреждения, где то, что для других больниц уже в прошлом, можно эмпирически изучать еще сейчас. Исследователям межличностных церемоний следует разыскивать эти учреждения так же упорно, как исследователи родовых отношений разыскивали исчезающие культуры.

В этой главе я предположил, что мы можем многое узнать о церемониях, исследуя современную светскую ситуацию, ситуацию человека, который отказался использовать церемониальный язык своей группы в приемлемой манере и был госпитализирован. С кросс-культурной точки зрения удобно рассматривать это как продукт нашего сложного разделения труда, которое соединяет пациентов вместо того, чтобы оставить каждого в его локальном кругу. Далее, это разделение труда также соединяет вместе тех, чья задача состоит в уходе за этими пациентами.

Таким образом, мы приходим к особой дилемме больничного работника: как член более широкого общества он должен предпринимать действия против психиатрических пациентов, нарушивших правила церемониального порядка, но профессиональная роль обязывает его ухаживать за этими самыми людьми и защищать их. Когда акцент ставится на «терапию средой», эти обязанности требуют от него проявлять тепло в ответ на враждебность, внимание в ответ на отчуждение.

Мы видели, что сотрудники клиники должны наблюдать неприличное поведение, не применяя обычных негативных санкций, и, тем не менее, они вынуждены использовать неуважительное принуждение по отношению к своим пациентам. Третья особенность заключается в том, что сотрудники могут быть обязаны оказывать пациентам такие услуги, как смена носков, завязывание шнурков или подстригание ногтей, которые вне больницы обычно означают крайнюю степень почтительности. В больничных условиях такие поступки, очевидно, передают нечто неадекватное, так как санитар в то же время выказывает определенную власть и моральное превосходство по отношению к своему питомцу.

Заключительная особенность церемониальной жизни психиатрической больницы состоит в том, что индивиды терпят крах в качестве единиц минимальной церемониальной сущности, и другие узнают, что то, что они считали само собой разумеющимся, на самом деле поддерживается правилами, которые могут быть нарушены с некоторой безнаказанностью. Такое понимание, подобно пониманию, приходящему на войне или похоронах родных, мало обсуждается, но оно имеет тенденцию связывать вместе персонал и пациентов в группу, поневоле разделяющую нежеланное знание.

Итак, современное общество помещает нарушителей церемониального порядка в одно место вместе с некоторыми обычными членами общества, зарабатывающими там себе на жизнь. Они обитают в месте, где делаются немыслимые поступки, которые находят немыслимое понимание, хотя некоторые сохраняют верность внебольничному церемониальному порядку. Обычные люди должны как-то выработать механизмы и приемы для жизни без определенных видов церемоний.

В данной статье я предположил, что идеи Э. Дюркгейма о примитивной религии могут быть переведены в понятия почтительности и умения себя вести и что эти понятия помогают нам уловить некоторые аспекты городской светской жизни. Следствием является то, что в некотором отношении этот светский мир не столь нерелигиозен, как мы могли бы думать. Со многими богами покончено, но сам индивид упорно остается «божеством» значительной важности. Он ходит с определенным достоинством и принимает много мелких подношений. Он ревниво относится к положенному почитанию себя, хотя, если к нему правильно подойти, он готов простить тех, кто мог его обидеть. Сравнивая свой статус с его, некоторые люди сочтут его «недостойным», а другие найдут, что «недостойны» его, в любом случае обнаруживая, что должны относиться к нему с ритуальной заботой. Быть может, человек — столь жизнеспособный «бог» потому, что может действительно понять церемониальную значимость способа, которым к нему относятся, и вполне самостоятельно ответить на то, что ему предлагается. В контактах между такими «божествами» нет нужды в посредниках; каждый из этих «богов» может служить собственным жрецом.